Милого, хорошего, не всегда доброго, но и не добренького Дмитрия Павловича от всей души поздравляет семья «Ревердаттов» с днем рождения и желает еще, кроме написанного на соседней странице: хорошего настроения, всякого благополучия, никакого скулежа, филателистических успехов. Желаем успешно носить новое пальто и не надевать опостылевшую Вашей жене рыжую шубу. И вообще, не сердить и не огорчать Вашу несравненную Галусю, которую мы все любим. Крепко жму Вашу руку.
Зевс, похищающий Европу из спецхрана библиотеки, он имел разрешение брать на дом вражеские газеты, доставляемые в одном экземпляре из капиталистического окружения. Когда солнце вставало над осажденным соцлагерем, Ревердатто почитывал The Times и Le Figaro, вкушая континентальный завтрак – кофе, два тоста, яйцо пашот. Информацией оттуда он ни с кем не делился, но умел красноречиво молчать, если разговор затрагивал острые темы. Как-то, в шестьдесят восьмом, один из присутствовавших на пиру вдруг ляпнул:
– Интересно, чехи своего добьются? – имея в виду отнюдь не хоккейную сборную ЧССР.
Гости переглянулись, а Ревердатто, наслаждавшийся ломтиком «Наполеона», отложил серебряную ложечку, промокнул губы салфеткой и легонько хмыкнул. Стало ясно, что чехам ничего не светит.
3
Они все были яркие, как новогодние лампочки, участники симпозия. Не только знатный кенгуровод из Ниццы, но и молодое поколение. Например, вакханка Таисия, полубогиня «оттепели» по прозвищу Таис Афинская, которая в октябре 1957 года прокатилась на трамвае голой. При всем народе. В честь запуска первого искусственного спутника Земли.
Осенний день был теплым. Четырнадцать градусов. Юная Тася вошла в единицу на площади Дзержинского. Оплатила проезд, убрала билет и сдачу в карман плаща цвета беж. Медленно расстегнула пуговицы, а затем решительно стряхнула плащ с плеч. Под ним ничего не было. Точнее, всё было при ней. Упругие ягодицы, высокая грудь, кудрявый золотой треугольник между бедер. Великолепное двадцатилетнее тело.
Пассажиры, кемарившие под стук колес, выпучили глаза. Мальчишки с задней площадки встали на цыпочки. Интересно, как сложилась их жизнь? Но еще интереснее, что стриптизерке ничего не было за этот перформанс. На следующей остановке, прикрыв наготу, девушка вышла и пересела в автомобиль «опель-лейтенант», следовавший за трамваем. В «опеле» ехали местные стиляги, ее друзья: будущий ректор меда, будущий директор драмы и будущий замминистра нефтяной промышленности РСФСР.
В милиции не поверили доносу вагоновожатой. В КГБ усмехнулись. В обкоме расхохотались. Во дает молодежь! Ну и ладно. Родители – свои люди. А доказательств-то нет. Где доказательства? Это сейчас ничего не скроешь, и голые жопы моментально разлетаются по миру. А тогда событие осталось легендой осени, придающей нотку перца образу Таисии Юльевны, директора книжного магазина, в чей кабинет с черного хода не зарастала народная тропа, потому что любимым занятием народа было чтение на ночь хороших книг.
Их мусолили по многу раз. Потому что – дефицит. Хорошие книги дарили на юбилеи друзьям и завещали детям. Своих узнавали по цитатам из хороших книг.
Кто виноват, что в эпоху Густых Бровей они выходили реже, чем политзаключенные? Конечно, не директора магазинов! Ответ на поверхности. Виноваты писатели, писавшие недостаточно хорошо. Современник эпохи сказал: музу нельзя любить нестоячим. А члены СП, к сожалению, часто падали, потому что много пили. Бабушка не дружила с ними, опасаясь конфуза. Ей хватило случая на улице Ленина, когда у нее стрельнул трешку похмельный Виль Липатов, отец милиционера Анискина. Без отдачи, разумеется. Какая, товарищи, может быть в таких условиях творческая потенция?
Именно поэтому книга была лучшим подарком, а директора книжных – венцами творения.
Помню сейф мышиного цвета с засохшими пузырьками масляной краски. Связку ключей на столе Таисии Юльевны. Азартный блеск в глазах бабушки, которая слышала о новом Пикуле. От вас ничего не скроешь, улыбается мадам директор. Действительно, есть экземплярчик.
Но тут в кабинет без стука входит элегантный мужчина, ректор мединститута ВВ. Его шея небрежно, как у Андрея Вознесенского, обмотана цветным платком. Ректор взволнован, он тоже слышал о новом Пикуле. Взгляд бабушки загорается, как меч джедая. Я держу в руках номер журнала «Америка», посвященный Лукасу и «Звездным войнам». Мне его дали, чтобы сидел тихо, пока не закончится бой.
Книголюбы скрестили лайтсаберы. Только один из них выйдет отсюда с Пикулем. Первый выпад делает ВВ: Таис, дарлинг, тебя ждет презент, я только вчера вернулся из командировки, был на Гавайях, страшно устал, сейчас, извини, с пустыми руками, заскочил на минутку, говорят, что… Сейчас он спросит о книге, и все пропало. Таис не откажет другу юности. Бабушка парирует удар в последнюю секунду:
– Дорогой ВВ! – восклицает она. – Как хорошо, что мы пересеклись. Ведь я контрабандой привезла из Франции сочинение одного маркиза, которого вы хорошо знаете.
