— Я про него не слышал и среди Книг Фама он мне не попадался. Боюсь, друг Элрик, придется нам с тобой заглянуть в город Эмирон да порасспросить тамошних жителей.
— В город?
— Да, в город. Я предпочитаю вольные просторы, но иногда ненадолго захожу туда. Вдвоем, пожалуй, можно будет задержаться и подольше.
— Чем Эмирон тебе не угодил?
— Его жители несчастны. Они — самые печальные существа на свете, ибо все они — изгнанники, беглецы, перекати-поле. Есть среди них и такие, кто сбился с пути и не в силах теперь вернуться в свой мир, а потому вынужден оставаться в Эмироне.
— Истинный Город Проклятых…
— Да ты поэт, — усмехнулся Ракхир. — Для меня, по правде сказать, почитай что все города на одно лицо.
— Что такое эта плоскость? Насколько я понимаю, тут нет ни солнца, ни луны, ни звезд. Мне она напоминает громадную пещеру.
— Одни утверждают, что она — сфера, погребенная в бесконечности камня. Другие говорят, что она лежит в будущем Земли, в том будущем, где умирает Вселенная. Чего я только не наслушался, пока торчал в Эмироне! По-моему же, все домыслы одинаково верны. Почему бы и нет? Ведь есть люди, которые верят, будто все — ложь. Значит, может быть и наоборот.
Настал черед Элрика поиронизировать.
— Да ты не только лучник, а еще и философ, друг Ракхир из Фама?
Ракхир засмеялся.
— Пожалуй, что так. Беспокойные мысли заставили меня нарушить верность Хаосу и привели в конце концов сюда. Я слыхал про город под названием Танелорн; будто бы он возникает порой на границах Вздыхающей Пустыни, которые тоже не стоят на месте. Если я вернусь когда-нибудь в наш мир, друг Элрик, я отправлюсь на поиски того города, потому что, как я слышал, там можно обрести покой, ибо в нем никто не ведет споров, скажем, о природе истины. Жители Танелорна довольствуются тем, что просто живут.
— Я завидую им, — сказал Элрик.
Ракхир фыркнул.
— Я опасаюсь только разочароваться, когда найду его. Легенда должна оставаться легендой, в реальности она чаще всего не приживается. Пойдем. Эмирон лежит вон в той стороне. Как это ни печально, он самый обычный городишко, каких пруд пруди в любой плоскости.
И двое высоких мужчин — каждый изгнанник в своем роде — пустились в путь.
2
Увидев Эмирон, Элрик подумал, что по сравнению с ним Дхоз-Кам — самый чистый и богатый город на свете. Расположен Эмирон был в неглубокой долине, над которой постоянно клубился дым — мерзкое покрывало, предназначенное для того, чтобы укрыть город от взглядов людей и богов.
Дома здесь в большинстве своем были наполовину или совсем разрушены, и на развалинах стояли шалаши и палатки. В городской архитектуре смешалось столько различных стилей, знакомых и неизвестных, что Элрик затруднился бы отыскать два хоть немного похожих друг на друга здания. Каких домов там только не было: лачуги, избы, замки, укрепления, башни, простые квадратные особняки и деревянные домики, украшенные резьбой. Были там и иные сооружения, кучи камней с дырой посредине внизу, обозначавшей вход. Однако ни одно из зданий нельзя было назвать красивым. Ни одно из зданий и не могло быть красивым под этим вечно хмурым небом.
В полумраке поблескивали огоньки костров.
Они добрались всего лишь до окраин, а Элрик уже едва не задохнулся от вони.
— Многим и многим жителям Эмирона присуща не гордость, а гордыня, — проговорил Ракхир, морща орлиный нос. — Пожалуй, это единственная черта характера, которая у них осталась.
Улицы завалены были всяким мусором, отбросами и объедками. Меж тесными рядами домов шныряли какие-то тени.
— Есть здесь трактир, где мы могли бы разузнать про Туннель-под-Болотами?
— Нет, трактиров тут не водится. Эмироны предпочитают одиночество.
— Все поголовно?
— Да. Тут каждый сам по себе, живет, где вздумается или где найдет местечко. Народ здешний — из разных плоскостей и из разных эпох. Отсюда суматоха, тоска, всякие странности. Отсюда грязь, безнадежность, обреченность.
— Как же они живут?
— По большей части за счет друг друга. А еще ведут торговлю с демонами, которые изредка заглядывают в Эмирон.
— С демонами?
— Да. А самые отважные охотятся на крыс, которые обитают в пещерах под городом.
— А что тут за демоны?
— Так, мелкота всякая, которой нужно как раз то, что могут предложить эмиронцы, — ну там, парочку украденных душ или ребенка (правда, тут редко кто рождается) и все такое прочее. Ты, верно, и сам можешь продолжить, коли знаешь, что демоны требуют с чародеев.
— Да, знаю. Значит, Хаос свободно перемещается в этой плоскости?
— Вряд ли уж так свободно, но как будто гораздо легче, чем у нас дома.
— А ты видел кого-нибудь из здешних демонов?
— Видел. Самые обычные твари. Тупые, грубые и могущественные. Многие из них раньше были людьми, а потом сторговались с Хаосом. Теперь они и душой и телом — отвратительные демоны.
Слова Ракхира не очень-то пришлись Элрику по душе.
— И что, такая участь ожидает всех, кто служит Хаосу? — спросил он.
— Тебе лучше знать, ведь ты с Мелнибонэ. У нас в Фаме подобное случалось редко. Но чем выше ставки, тем незаметнее изменения в человеке, который соглашается на сделку с Хаосом.
Элрик вздохнул.
— Где же нам узнать про Туннель-под-Болотом?
— Есть тут один старик, — начал было Ракхир — и замолчал, услышав за спиной рычание.
Рычание повторилось. Из темноты возле разрушенного дома высунулась морда с бивнями. И снова зарычала.
— Ты кто? — воскликнул Элрик, обнажая меч.
— Свинья, — ответила морда с бивнями. Элрик не понял — то ли его оскорбили, то ли эта тварь представилась.
— Свинья.
Еще две морды с клыками вынырнули из темноты.
— Свинья, — сказала одна.
— Свинья, — сказала другая.
— Змея, — рыкнул голос позади. Элрик обернулся, оставив Ракхира наблюдать за свиньями. Перед ним стоял высокий юноша. На плечах его вместо головы извивался клубок здоровенных змей. И все змеи до единой свирепо глядели на Элрика. Мелко дрожали язычки. Они дружно раскрыли рты и произнесли снова:
— Змея.
— Тварь, — раздался еще один голос.
Искоса поглядев в ту сторону, Элрик судорожно вздрогнул и взмахнул мечом, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
Свинья, Змея и Тварь набросились на них.
Первая из Свиней не успела сделать и трех шагов. Ракхир одним движением сорвал со спины лук, наложил стрелу с алым оперением и спустил тетиву. Он подстрелил вторую Свинью, а потом бросил лук и схватился за меч. Встав с Элриком спина к спине, они приготовились обороняться. Пятнадцать голов Змеи шипели и плевались, из раскрытых ртов капал яд. Тварь постоянно меняла форму: то рука, то лицо возникали вдруг из бесформенного куска плоти, который неотвратимо подкрадывался все ближе и ближе.
