Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Как вы видите семейную психотерапию в такой паре? Я уверен, что работать можно только с женой.
Или случай с Катей З. Муж большую часть времени отсутствует, ездит по командировкам, детьми не занимается, по дому не помогает и даже в отпуск ездит без семьи. Был замечен в изменах. Чем она заканчивает рассказ о нем? «Я же люблю его! Что сделать, чтобы у нас была нормальная семья?»
Правильный ответ: «Поменять мужа».
Однако семейный психолог такого сказать не может. Он будет предлагать привести на консультацию супруга. Но даже моя буйная фантазия не видит вариантов и формулировок, после которых он вдруг станет примерным семьянином. 80 из 100, что он вообще не пойдет к психологу. Ему ситуация ничем не грозит – жена его любит при любом раскладе.
Не дело психолога давать советы и спрашивать женщину: «Как вы живете с таким чудовищем?» Но психолог может разобраться, ПОЧЕМУ она живет, не получая радости от жизни и уверенно считая, что причина всех ее несчастий – в муже и его нехорошем поведении. Психолог может избавить женщину от невроза, который заставляет ее находиться в подобном положении, страдать, рыдать, ничего не менять и год за годом чувствовать себя ужасно.
Тут можно решить, что муж Кати – типичная сволочь и редкий подонок, живущий в свое удовольствие. НО самое интересное, что муж в такой паре тоже невротик и тоже очень несчастен. Он не любит жену, считает себя великомучеником, который живет с тупой уродкой и живет только потому, что высокие понятия о долге и чести мешают ему «бросить семью». И только чтобы как-то существовать в этом беспросвете, ему пришлось завести любовницу. А чтобы поменьше бывать в постылом доме – он вынужден ездить в командировки. И, конечно же, он считает себя героем – тащит все на себе, по-своему любит детей, но его бесит, как мать их воспитывает, а конфликтовать не хочется, поэтому он ими просто не занимается. Хочет сохранить семью, но жить в ней не хочет. «А ведь я мог быть счастлив», – говорит он себе (или любовнице). Типа мог бы, но принес себя в жертву своей «порядочности».
Все это, конечно, невротический бред и полное фуфло, но, во-первых, во время семейной консультации он всего этого не расскажет. А во-вторых, если такой человек придет к психологу, то не для того, чтобы сохранить семью, а от безысходности, жизненного тупика… И снова надо разбираться тет-а-тет.
В 1990-е я работал в единственной в стране государственной Московской семейной консультации.
Давайте расскажу, как выглядел прием.
Заходят двое – муж и жена.
Обычно мужчина уступает кресло жене, а сам садится на стул. Я спрашиваю:
– Кто начнет?
Они мнутся и молчат.
Тогда я говорю:
– А кто был инициатором визита? Пусть тот и начинает разговор.
В большинстве случаев инициатором похода к психологу выступает женщина, она и начинает рассказ о проблемах в семье. Про то, что муж ее не понимает, не уделяет ей внимания, не считается с ее мнением, не слушает, когда она что-то говорит, а сам вступает в разговор с ней редко и только по делу…
Следом приходит черед мужа, и он рассказывает, что, на минуточку, работает на двух работах, очень устает, но тем не менее, если жена говорит, что ей нужно новое пальто, – он покупает ей новое пальто, а если она хочет поехать с детьми на море – он оплачивает поездку. И все это не так легко дается. И ему хочется уважения в собственном доме и понимания, как много он делает для семьи. И еще, говорит он, жена, между прочим, совершенно не интересуется его проблемами на работе и знать не знает, «откуда я вообще деньги беру», зато постоянно упрекает по всяким мелким поводам, типа: «хоть бы тарелку за собой помыл», «хоть бы раз с ребенком погулял»…
Не буду утомлять множеством похожих историй, которые и заканчивались приблизительно одинаково.
Жена: Он же не один живет! Ему что, трудно сиденье унитаза после себя опустить?
Я: Вам же не трудно? Давайте договоримся, что вы постараетесь опускать за собой сиденье унитаза?
Муж: Конечно! Я буду следить за собой, ведь жену я люблю и не хочу огорчать ее. Но она ведь догадывается, что я писаю стоя, и могла бы поднимать сиденье после себя.
Жена: Я тоже постараюсь и буду поднимать за собой сиденье хотя бы иногда.
Вот вы верите, что после такого разговора в такой семье может что-то серьезно поменяться? Я после 30 лет работы – знаю, что не может.
Только один вид семейной терапии я считаю действительно полезным – посредничество психолога при разводе. Но именно его в России не практикуют.
В 1991 году в Иерусалиме я поступил на трехлетнее обучение в Family Mediation Service. И три года, кроме собственно семейной терапии, изучал юридическую сторону развода, постигал западные образцы цивилизованного расставания супругов, причем в двух вариантах: религиозном и светском. Ведь часть израильтян разводится в раввинском суде, часть – в гражданском. И оба права надо хорошо знать для того, чтобы во время переговоров подробно рассказать об обязательствах, правах и возможностях каждой из сторон. И сделать это должен именно ты, а не адвокат, так как адвокат – человек, которого нанимает одна сторона ПРОТИВ другой. И это уже совсем другой уровень переговоров.
Нюансов множество. Обсуждается раздел имущества; с кем остаются дети; режим общения с ребенком родителя, который будет жить отдельно; его участие в оплате нужд ребенка, помимо алиментов т. д. Предметом переговоров является оплата лечения, образования и отдыха ребенка, так называемые «непредсказуемые нужды» и масса деталей: от «если мама снова выйдет замуж (отец женится), то…», «если мама (отец) захотят эмигрировать, то…» и прочее.
Задача семейного посредника состояла в том, чтобы супруги договорились обо всем мирно и чтобы ДО СУДА дело не дошло. И не было случая, чтобы переговоры, которые я вел в этой службе, не заканчивались «мировым соглашением».
Надо понимать, что в кабинет посредника приходят люди, буквально ненавидящие друг друга. Развод – это же не просто так, ему предшествуют ссоры, затяжные конфликты, скандалы, измены, много чего еще… Но у пары есть дети, и дети любят обоих родителей. И нужно минимизировать травму, сделать так, чтобы после развода мужчина и женщина, мать и отец могли спокойно взаимодействовать друг с другом и нормально общаться с ребенком (ведь даже в 50 лет, если твои родители не разговаривают – для тебя это трагедия; масса комплексов прилагается). Чтобы после развода родителей у него была нормальная семья, где мама и папа просто живут отдельно. Как показывает практика, это вполне достижимо.
И вот в такой семейной терапии – а это тоже терапия – я видел высокий смысл. Видел результат.
А после переговоров про сиденье унитаза – нет. И я в них больше не верю. Муж не опускает сиденье унитаза не потому, что забывает, и не потому, что уверен – его миссия зарабатывать деньги, а унитаз – дело десятое… Нет же! Просто его не устраивает его жена. А делая назло, он выражает свою агрессию. И так как конфликтная психология очень характерна для наших людей, то конфликты в семье неизбежны.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
