Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
– Я безумно рад это слышать, – взвизгнул Гурманоид, – но хотел бы знать, почему вы так решили и, главное, кто же все-таки обработал и меня, и мой сейф.
– Астэр нес поднос на правой руке, а приборы расставлял левой, и, следовательно, он левша, – терпеливо сказал Холмс. – А вы, Бэн, протянули для рукопожатия правую руку, отняв ее от шишки на голове. Но сильный удар сзади по правому виску мог нанести только правша. Сержант! Приведите-ка сюда этого… Бандероса!
К детективу 27:
– Я думаю, достаточно арестовать только одного, – возразил Холмс, с сожалением отпуская Амалию. – Совершенно ясно, что это – Крен Кусаки.
– Почему вы сразу так решили? – изумился Ватсон.
– Обратите внимание, доктор, что шея жертвы расцарапана только с левой стороны, то есть на правой руке преступника были длинные ногти. Как известно, гитаристы очень коротко стригут ногти на левой руке, чтобы зажимать лады, а пианисты – на обеих, чтобы чувствовать клавиши. Со стороны преступника было очень глупо не учесть эту маленькую деталь.
К детективу 28:
– А вот в этом я как раз сомневаюсь, – усмехнулся Холмс. – Лучше расскажите, зачем вы перетащили труп своей жены из спальни в японскую комнату. Хотя это и так понятно.
– Вам, может быть, и понятно, – запротестовал Ватсон, – а мне нет!
– Вы же сами видели, сержант, что комната пуста, – сказал сыщик. – В ней не было гильзы. Значит, стреляли не там, и труп перенесли в японскую комнату из другого места, судя по одежде убитой – из спальни. Очевидно, для того, чтобы имитировать самоубийство. Посторонних в доме не было, и убийство мог совершить только хозяин особняка. Стив Бормотелло! Именем закона!
К детективу 29:
– Уберите ее обратно, – Холмс снова прикрыл глаза. – Записка наверняка поддельная: чернила в сильный мороз должны были замерзнуть.
К детективу 30:
– Не уверен, – усмехнулся Холмс. – Я думаю, у нас еще есть шанс догнать сообщников этого негодяя.
– Это кто негодяй?! – завопил Фишер. – Я пострадал при исполнении, и вы не имеете права меня оскорблять! На каком основании вы меня обвиняете?..
– Вы очень плохо подготовились к преступлению и сочинили легенду, которая не выдерживает критики. За час лед в бокале с мартини должен был давно растаять.
К детективу 31:
– Какое там косвенно! – развел руками Холмс и обаятельно улыбнулся. – Я теперь точно знаю, что преступник – вы. Библия была под телом вашей жены, и вы это прекрасно знали, потому что иначе за минуту найти газету не смогли бы.
К детективу 32:
– Мне кажется, он не такой уж и псих. – сказал Холмс. – Во всяком случае, его алиби не очень убедительно. Он запросто мог вскипятить воду и без чайника, в бумажном кулечке. Бумага при этом не загорается, но не потому, что «рукописи не горят», а в полном соответствии с законами физики. Можете сами это проверить.
К детективу 33:
– Не сомневаюсь в его способностях! – снова улыбнулся Холмс. – Но в любом случае ему ничто не угрожает.
– Откуда вы знаете? – в один голос воскликнули Ватсон и Джунолонго.
– Все очень просто, – Холмс уже начал одеваться. – Ваш таинственный посетитель в маске, господин маг, и был вашим секретарем. Он просто решил разыграть вас, вот и устроил весь этот маскарад. Не сомневаюсь, что горбун уже исчез вместе с чудесной книгой, а секретарь вскоре появится и расскажет какую-нибудь мистическую байку.
– Точно! – ахнул потрясенный Джунолонго. – И как же я сразу не понял! И как смогли догадаться вы?!
– Элементарно, господин маг. Это старая психологическая задачка описана не только во многих учебниках, но и в одном из рассказов Честертона о патере Брауне. Читайте классику!
К детективу 34:
– Да, – выслушав эту смачную историю, снова повторил Холмс, – старина Лайерс и впрямь был очень колоритной фигурой, вот только один недостаток…
– Да что вы заладили про этот недостаток? – не выдержал Ватсон. – Что вы имеете в виду?
– Ничего особенного, – Холмс улыбался. – Просто Лайерс очень любил приврать.
– С чего вы взяли? – не унимался Ватсон.
– Подумайте сами. Если Чанк действительно умер во сне, то откуда же было известно, что ему снилось.
– А ведь верно, – Ватсон восхищенно щелкнул пальцами. – Как я сам не догадался! Ну и дока же вы Холмс! Хотя, постойте, постойте… – доктор подозрительно посмотрел на напарника. – А как же тогда быть с вашей историей?! Откуда вы могли узнать про тень и так далее? И, кстати, от кого вы все это услышали?
– Доктор Ватсон, – строго кашлянув, сыщик попытался скрыть смущение, – вы совсем забыли про нашу работу!
И, прикрывшись газетой, Холмс стал пристально вглядываться в старинное здание на другой стороне улицы.
К детективу 35:
– То есть, вы хотите сказать, – перевел Холмс, – что среди присутствующих в этой комнате нет человека, принимавшего участие в ограблении банка «Надежный»?
– Да, – неожиданно нормально ответил Лукофаций, – именно это я и хотел сказать.
– А мне кажется, что вы не только узнали Профессора, но и сами замешаны в этом деле, – усмехнулся Холмс…
– Я вас не понимаю, – растерянно пробормотал сразу побледневший поэт и в сильном волнении плюхнулся на заботливо подставленный Ватсоном табурет.
– Все очень просто, – улыбнулся Холмс. – Вам, конечно, известен художественный салон «Подвал №(—1)», который организовал художник и меценат Са Шабел. Однажды я случайно заглянул туда и услышал выступление еще более безум…, простите, еще более авангардного поэта. Кажется, его звали Герси де Фейн. Так вот, мне запомнилось, как это самый де Фейн читал свой заумный «озарень»: ОЗАГР ЛЕННО МЕД КОЯБЛО ДАЕТ ПА…
Потом оказалось, что каждое слово в этой загадочной фразе получается из обычных слов путем многократного повторения. Например, ГРОЗАГРОЗА… ОЗАРГ, ЛЕННО-МЕДЛЕННОМЕД… МЕДЛЕННО и так далее. Поэтому абракадабра означала всего лишь: «Гроза. Медленно падает яблоко…»
Когда я услышал ваше приветствие, то вспомнил этот прием и попытался применить его здесь. И у меня получилось…
– Постойте, постойте! – оживился Ватсон, задремавший было в начале лекции о поэзии. – Дайте я сам попробую. ЧИ-МОЛЧИМОЛ… – получается МОЛЧИ! Здорово! – поразился он. – А что там было дальше?
– Молчи! Тогда тебя вызволят! – неожиданно признался Лукофаций и сокрушенно добавил: – Никогда бы не подумал, что среди сыщиков есть любители современной поэзии.
К детективу 36:
Мимс доказал свою причастность к преступлению тем, что он достал монету из цветка гвоздики, который он не мог видеть, так как тело его дяди лежало лицом вниз на полу. Если бы он был не причастен к преступлению, то когда Холмс сказал, что монета спрятана в гвоздике, он решил бы, что она находится в банке с сушеной гвоздикой, которая находилась на подносе со специями у него в руках.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
