Книга Люди в белых хламидах - Ольга Обская

Даркус неслышно вышел из детской и уже собирался подняться к себе на второй этаж, но передумал. Он заметил, что Эйвилна все еще находится в гостиной. Сидит на диване с книжкой в руках. Декан подошел к двери, однако заходить не стал. Сквозь щель наблюдал за супругой.

Эйви была почти неподвижна, лишь изредка плавным, грациозным движением руки перелистывала страницы. Она вообще все делала изящно и величественно. Даже просто сидеть у нее получалось как-то по-особенному эстетично. Эта врожденная аристократичность когда-то очень нравилась Даркусу. Да и сейчас он невольно залюбовался супругой.

В какой-то момент Эйвилна оторвалась от книги. Видимо, почувствовала взгляд. Декан решил зайти в гостиную. Присел на диван рядом с супругой.

— Что читаешь? — задал вопрос вежливости, раздумывая, стоит ли рассказать о прогрессе в состоянии сына.

Даркусу хотелось и одновременно не хотелось говорить с Эйвилной про Илдреда. Декан подозревал, что супруга не поверит словам или же интерпретирует их по-своему. Он до конца еще не смирился с тем, что Эйви сдалась, и тем более ему жутко не нравилось, что она в штыки принимает его новую попытку излечить сына. Попытку, которая имеет все шансы оказаться удачной.

— Читаю свежую работу профессора Турса по ментальной диагностике, — охотно ответила Эйвилна. — Хочу опробовать его методику.

Кто бы сомневался, что супруга работает, даже несмотря на столь поздний час. Не в ее правилах тратить время на какой-нибудь легкомысленный женский роман.

— А как ваша поездка на ярмарку? — тоже чисто из вежливости осведомилась Эйви.

— Илди остался доволен, — ответил Даркус.

Эйвилна передернула плечами. Она не любила, когда супруг говорил о сыне так, будто тот испытывает настоящие эмоции, будто ему может что-то понравиться или не понравиться, будто он может быть чему-то рад или не рад. Она считала это кощунством. Все равно что про слепого сказать, что он прекрасно видит, а про безногого — что он прекрасно танцует. И Даркус знал об этом. Но не стал в этот раз щадить чувства супруги. Он уже принял решение рассказать ей о наметившемся прогрессе. Поверит или нет — ее дело. Но она должна знать. Декан был убежден, что на этот раз речь идет не о ложной надежде.

— Илди понравилось на ярмарке, — повторил Даркус. — От переизбытка впечатлений он устал и заснул. Но во сне улыбался.

— Зачем ты так? — возмутилась Эйвилна. — Выдаешь желаемое за действительное? Или это такой изощренный способ меня позлить?..

— Эйви, — перебил Даркус, — ты меня слышишь? Илди улыбался. Это не плод фантазии. Это реальность. Результат работы Айлиты.

— Айлиты? — с негодованием переспросила Эйвилна и вскочила с дивана. — Ты опять брал эту девчонку с собой?

— Да, брал. И дальше буду брать, — с нажимом ответил Даркус. — У нее получается устанавливать с Илди ментальную связь. Она оказывает на него чрезвычайно сильное влияние.

— На кого она оказывает влияние, так это на тебя! — остервенело выпалила Эйвилна. — Я скорее поверю, что ее воздействие заставило тебя поверить в улыбку Илди, чем в то, что малыш в действительности улыбался. Мерзавка манипулирует тобой. Нашла слабое место и бьет по нему.

— Прекрати, — сквозь зубы процедил Даркус.

Его начало злить поведение супруги. Такой взбешенной он, пожалуй, не видел ее ни разу. Обычно, как бы озлоблена она ни была, у нее хватало выдержки держать себя с достоинством.

— Послушай, Дарк, — немного сбавив пыл, сказала Эйвилна, — девушка не так проста и безобидна, как тебе кажется. Я не хочу, чтобы она работала с Илдредом потому, что опасаюсь: она может навредить малышу. Во-первых, у нее, как у всех самоубийц, неустойчивая психика. А во-вторых, не знаю, заметил ли ты, часть ее ментальной структуры заблокирована. Причем блок поставлен самой Айлитой. Что она скрывает там от себя и от всех — страшно даже предположить.

Да, Даркус заметил блок. Сегодня вечером, в машине, когда смотрел Валерии в глаза. Она еще не умеет защищаться. Не умеет закрывать свое ментальное поле для считывания. Вообще-то, это неэтично сканировать ментальную структуру или, говоря проще, лезть в душу без разрешения, но Даркус не смог удержаться. Однако он быстро нашел себе оправдание — ему нужно попытаться понять Валерию как можно глубже, чтобы научить управлять своим даром. Но вот зачем, спрашивается, студентку сканировала супруга?

— Обвиняешь в чем-то Айлиту, когда сама, нарушив все нормы этики, считала ее ментальное поле?

— Пыталась защитить сына, — с достоинством ответила Эйвилна и с укором добавила: — Кто-то из нас двоих должен это делать. И потом, считать что-то определенное не получилось. Я только увидела блок. Возможно, у тебя получится лучше.

Нет. Как ни странно, декан тоже не смог разглядеть подробностей. Что заблокировала Валерия, осталось для него загадкой.

— Пообещай мне, Дарк. — Эйви цепко глянула на супруга. — Пообещай, что не будешь подпускать Айлиту к нашему малышу, пока не разберешься, что за тайны она скрывает.

Даркус ничего не ответил. Встал с дивана и вышел из гостиной. Разговор оставил у него неприятное тягостное чувство и напрочь стер ощущение эйфории, которое навеяла улыбка сына. По сути, Эйвилна права. Декан ничего не знает про Валерию. Ничего не знает о том, как она жила на Земле. Что с ней произошло. Почему она упала с высотки. Что за информация заблокирована в ее подсознании. Почему? Правильно ли Даркус поступает, безоговорочно доверяя Валерии лечение сына? Так ли безопасен для малыша контакт с той, кто, возможно, добровольно решил расстаться с жизнью?

Декан еще раз заглянул в комнату к Илдреду. Личико малыша было привычно безэмоционально. Может, действительно улыбка только померещилась Даркусу? Мысленно выругавшись, декан вышел из детской и поднялся к себе. Ему предстояла бессонная ночь — хотел хорошенько обдумать, как действовать дальше.

После того как супруг покинул гостиную, Эйвилна продолжила чтение. Однако сосредоточиться на усвоении новой теории не получалось. В целом профессор была довольна, как прошел разговор с Даркусом, но все же тревожные мысли не давали ей покоя.