Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
— Понимаю, — досадливо вздохнула Велька, — и что же мне, спросить у него, не оборотень ли? Или у самого боярина спросить? Думаешь, к нам кариярцы с камнем за пазухой приехали? Тогда спрашивать смысла нет…
— А мы не будем спрашивать, — заверила Любица. — Я слова особые знаю, которые оборотня раскрыть помогают. Харута научила меня… это бабка была в семье у оборотней. Она братьев моих нянчила. Отец доверял им очень, вот… Попробуем? Нет так нет, зато лишнего думаться не будет. А, Огнявушка, милая?
— Ну, давай, — сдалась Велька… то бишь Огнява… привыкнуть бы теперь!
Надо же, придумала имечко боярыня, ничего другого не нашлось. Конечно, Велька — огненная волхвовка, Аленьина внучка, и многие на княжьем дворе это знают, если не все. Но эту частичку ее сути напоказ выставлять до сих пор не полагалось. Что ж, боярыня не со зла, просто красивое имя ей назначила, какое в голову пришло, не отказываться же было! Огнява так Огнява.
— Там ведь не только слова? — уточнила она у Любицы. — А еще что? Если бы слов особых хватало, ты бы у меня могла и не спрашивать, верно?
— Верно. Хоть один волос с него добудь, а лучше несколько, для верности. Ты его часто гладишь, тебе нетрудно.
Велька недоверчиво покачала головой:
— А это без обмана? Может, подшутила над тобой твоя оборотница, и слова те ничего не стоят? Или ты проверяла?
— Проверяла, еще бы! — улыбнулась Любица. — Я же росла с оборотнями рядом, как было не проверить! У меня есть волоски со шкуры оборотня, я покажу тебе… И когда оборотни в человечьем облике, волосы их все равно таким способом распознать можно.
На том и порешили, да и на поляну, к лагерю, как раз вышли. Теперь, без покрова, можно было оглядеться.
Посреди поляны темнело несколько кострищ, это значит, постоянно останавливались тут обозы. Но вериложцы костры не зажгли, незачем — только отъехали, снеди с собой и так хватало, чтобы перекусить. Челядинки уже расстелили скатерти прямо на земле, разложили пироги разные, жаркое, воды принесли — конечно, был тут неподалеку ручей или колодец. Кмети княжеские с прочими не мешались, расположились отдельно и дозорных выставили, хоть и ехали пока по своей, мирной земле, где никто на княжеский свадебный обоз и поглядеть без почтения не посмел бы. Но Горыныч в таких делах никому спуску не давал, то ли еще будет, когда чужие земли начнутся!
Кариярские кмети тоже расположились отдельно, но знатные кариярцы сели за общий «стол», и княжичи, и боярин Мирята, и другие бояре-кариярцы. Княжнам и ближним боярыням места оставили самые почетные, кариярцы напротив сидели и воевода.
— Это наши Белица и Огнява, — объявила Милава Воевна, усаживаясь.
И незачем ей было уточнять, которая кто.
Велемил лишь мельком глянул на Вельку и заулыбался Чаяне. А та метнула взглядом по сидящим, ища кого-то… Иринея, конечно. Тут Велька и заметила, что его нет. И Горибора нет, лишь двое княжичей за скатертью сидели.
— Хороши имена, каждой к лицу. Глядишь, пока доедем, больше настоящих понравятся, — пошутил боярин Мирята, — а двое Веренеичей моих поохотиться поехали, вперед нас, догоним. То ли звериный след какой увидели…
И Чаяна поникла головой, равнодушная к тому, что Велемил так и ласкал ее взглядом. Волкобоя тоже не было видно. Наверное, он и нашел тот след, по которому ускакали двое княжичей.
Велька встала.
— Пойду посмотрю мою Званку. Дальше верхом поеду.
— Да-да, — поднялась и Чаяна, — я тоже хочу верхом.
Перечить им, отговаривать никто и не подумал, обе княжьи дочки в седлах ездили ловко, а их кобыл уже только ленивый не разглядел и не восхитился. Обе рослые, с высокими холками, поджарые, тонконогие, с длинными роскошными гривами — вот забота для конюха! — они бежали так, что вот промчатся и вдалеке уже, а пыль на дороге только начинает клубиться. Молодую холопку по пять гривен серебром торгуют, красавицу можно за семь, а за каждую из этих лошадок князь-батюшка почти по полсотни отсыпал.
Князь Велеслав посадил Вельку в седло сам, не в три, правда, года, как сыновей положено сажать, а лет в шесть, и кметя из старших определил ей в учителя, так что скоро она, не желая замечать недовольного бабкиного взгляда, носилась верхом по полям и луговинам наравне с мальчишками. А когда князь гостил в Сини-веси, то нередко устраивал большой лов и брал с собой дочку, поначалу отрокам ее поручал, потом это и не требовалось. Бабке, что ворчала, он только раз сказал, что-де дочь князя вериложского должна в таких делах понимать, и если он решил ее чему-то учить, то возражений слышать не желает. Как не станет возражать, чтобы Аленья тоже ее учила, чему считает нужным: ворожбе своей и травкам. Отчего же, дело полезное. А если почтенной волхве не все нравится, так ведь князь может дочку в Верилог забрать, в свои хоромы, где ей и место.
— Тебе кровь горячить лишний раз не надобно, — только и объяснила как-то раз бабка Вельке, — а лошади горячат, как и всякая удаль, всякое веселье. Ну да ладно, пострелка, ты у меня поневу первый раз затянуть не успеешь, как замуж отдам, тому, кто первым придет, пусть хоть леший будет! Что мне князь, старухе, сделает, чтобы его бояться?
Велька слушала это, дивилась, не верила и улыбалась про себя. Такое только шуткой и могло быть. Она давно знала, что замуж выдавать ее будет батюшка-князь, а у бабки такой власти нет. И что замуж придется идти за кого укажут, она тоже знала. Кому многое дано, с тех и спрос.
А что лошади кровь горячат — да неужто?..
Зато когда она Званку получила да впервые промчалась на ней вдоль речки, а отроки отцовские все как один позади остались — вот тогда и понятно стало, о чем бабка говорила! Она, Велька, смеялась от счастья, а кровь ее и впрямь казалась горячая-горячая, как кипяток, и вся Велькина суть кипела от этого жара, готовая расплескать его вокруг себя. Но нет, не расплескала бы, справляться с таким она давным-давно научилась, не пропала зря непростая бабкина наука.
Велька угостила лошадь ломтем хлеба и долго гладила, почесывала точеную голову, потом принялась заплетать гриву в косицы, чтобы не путалась. И задумалась — а ну как и не пустые эти домыслы про Волкобоя? И он действительно оборотень?
Разумный он, это верно. Все понимает. Звери, которые настоящие, конечно, тоже понимают, но они вроде как дети малые. А оборотни мыслят, как люди… да они и есть люди. Или наполовину люди?..
Дома, в Сини, про оборотней и не поминал никто, и не жили они поблизости, и в голову Вельке не могло прийти, что оборотни могут тут, среди обычных людей жить, а не где-то в дальних землях. Тогда, на торгу, Велька в первый раз оборотней увидала и не поняла этого, не знала ведь, как их распознать. Княжичи вот живо все поняли, и купец понял, а она только глазами хлопала. А с Волкобоем, бывает, говоришь, будто с человеком, только он не отвечает. Вон попросила тогда, перед Купалой, ей княжичей показать, так дважды повторять не пришлось, сразу отвел к княжичам.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
