София успела только ахнуть. Ловким движением он перевернул ее и накрыл своим телом.
— О, сэр Росс, что вы… — Ее руки тотчас устремились к его груди, трепеща, как крылья испуганной птицы. Она хотела оттолкнуть его и вместе с тем боялась задеть раненое плечо. — Я не хочу сделать вам больно…
— Тогда не двигайтесь, — прохрипел он и опустил голову.
Он поймал ртом ее губы, словно хотел до дна испить всю их сладость. Сначала София словно окаменела. Он же наслаждался вкусом ее губ, и поцелуй затягивался все дольше, чувственный и влажный. София простонала и прекратила сопротивление, страстно отвечая на его поцелуй, словно пыталась утолить мучившую ее жажду. Но мешали ее пышные юбки, путаясь между ними обоими. Росс нетерпеливо потянул за них, после чего оперся коленом ей между ног. Он чувствовал ее пальцы у себя на груди — они то нежно поглаживали темные завитки, то ласково ощупывали твердые мышцы.
Эти прикосновения, такие простые и трогательные, тем не менее довели его едва ли не до экстаза. Росс оторвался от ее губ, жадно прильнув к шее, затем к впадинке под ключицей, затем к плечу. София выгнулась под ним и закрыла глаза. Лице ее запылаю румянцем.
— Сейчас кто-нибудь войдет и…
— Никто не войдет, — перебил ее он и вновь принялся целовать, а пальцы его тем временем вели борьбу с пуговицами на ее платье. — Если кто-то пройдет по коридору, я услышу, как скрипнет пол.
София продолжала лежать под ним, жадно глотая ртом воздух. Росс раздвинул полы ее платья и потянул за тесемки нижней рубашки. Его рука скользнула под тонкий муслин, под которым обнаружились нежная, шелковистая кожа и соблазнительные выпуклости груди. Большим пальцем он описал круг вокруг соска, пока тот не превратился в нежный розовый бутон.
София уткнулась лицом Россу в шею, щекоча ему кожу своим дыханием.
— Росс…
Услышав, что с ее губ слетело его имя, он пришел в еще большее возбуждение и жадно приник к ее груди. Кончиком языка он нежно ласкал розовую ареолу и шелковистую белую кожу вокруг. Розовый бутон на глазах затвердел и потемнел, а все тело Софии напряглось как струна. Росс продолжал медленно ласкать языком ее грудь, а она все сильнее выгибалась навстречу ему.
— Ну пожалуйста, — ее руки обхватили его шею, притягивая ближе его лицо, — прошу тебя, Росс…
— Ты хочешь еще?
— Да. Еще, пожалуйста, не останавливайся…
Он склонился над ней и снова взял в рот ее сосок. София застонала от удовольствия. Росс упорно работал губами, нежно покусывал зубами, одновременно лаская большим пальцем сосок на другой груди. Руки Софии ерошили ему волосы. Не в силах больше выносить эту сладкую муку, она заставила его оторваться от своего занятия. Притянув его лицо к своему, она впилась ему в губы с такой страстью, как будто вокруг ничего не существовало и во всем мире оставались только они двое и эта просторная кровать. Ее руки гладили ему спину, изучая каждый изгиб, каждый мускул.
— София, — едва ли не прохрипел Росс, — как давно я ждал такую женщину, как ты!
Он поймал взгляд ее голубых глаз — зрачки были расширены, словно она смотрела не на него, а куда-то мимо, в пространство. В следующий момент она почувствовала, как он потянул вверх ее юбки. Затем его рука нащупала подвязку, которая держала ее чулок, и кружевную оборку ее панталон. Затем его рука скользнула еще выше, пока не нащупала бугорок внизу живота. Он тотчас почувствовал легкую щекотку шелковистых завитков, а затем его рука потянулась к тесемкам на талии. Развязав их, он скользнул под тонкую ткань, пока губы шептали что-то нежное, пока наконец его пальцы не нащупали влажный треугольник у нее между ног.
— Как ты прекрасна, София, — пробормотал он, — какая ты мягкая, какая нежная! Дай мне почувствовать тебя… вот так…
Осторожным движением он раздвинул нежные лепестки, и его палец скользнул между ними. София тотчас дернулась, и его рука на мгновение замерла на полпути.
— Нет, нет, не бойся, — прошептал он. — Я не сделаю тебе больно. Я только приласкаю тебя.
И он вновь приник к ней в поцелуе и целовал до тех пор, пока она снова не разомлела в его объятиях, и тогда его пальцы вернулись в самое сокровенное место. На этот раз София не сопротивлялась. Росс тем временем то целовал ее в губы, то щекотал кончиком языка мочку уха, то слегка покусывал ее зубами.
— Я хочу сделать тебе приятно, — прошептал он. — Я хочу тебя…
Росс продолжал дарить ей интимные ласки. София от смущения спрятала лицо у него на шее.
— Хорошо, — прошептала она и расплакалась.
Эти неожиданные слезы слегка озадачили его. Наверное, она боится, что этот ее любовный опыт окончится так же печально, как и прежний. Он нежно привлек ее к себе и поцеловал соленые от слез щеки.
— Не плачь. — Его голос, исполненный раскаяния, прозвучал сдавленно и хрипло. — Ты хочешь, чтобы мы подождали? Хорошо, София, я не буду тебя принуждать, только не плачь.
Но она прижалась к нему на удивление крепко, словно ей хотелось стать с ним одним целым.
— Я не хочу ждать. Я хочу, чтобы ты сделал это прямо сейчас. Умоляю тебя!
И она со стоном вся изогнулась навстречу ему, не в силах больше сдерживать сжигавшее ее желание. Росса не нужно было уговаривать. Издав сдавленный хрип, он вновь скользнул ей рукой между ног, пока его палец не погрузился в шелковистые складки ее плоти. София снова всхлипнула и изогнулась. Ее губы впились ему в шею горячим, влажным поцелуем. Почувствовав, что он готов убрать руку из нежного, влажного уголка между ног, она вновь подалась навстречу ему, не желая, чтобы он покидал ее.
— Тише, — прошептал он. — Немного терпения, моя милая.
— Пожалуйста! — стонала она. — Я хочу тебя. Очень.
Росс приподнялся, приготовившись войти в нее. Он раздвинул ей ноги, его сердце колотилось как бешеное, словно было готово выпрыгнуть из груди.
— Обними меня, — хрипло прошептал он.
Неожиданно до них донесся негромкий звук, словно где-то за дверью в коридоре скрипнула половица. Кто-то явно направлялся к спальне главного судьи.
Росс поклялся про себя, что убьет любого, кто бы это ни был. Прожив столько лет в воздержании, он наконец обрел свою женщину, именно такую, о какой мечтал всю жизнь, и сейчас она с ним в одной постели. Он быстро скатился на бок, от чего плечо ему тотчас пронзила острая как нож боль. Но он был этому даже рад, поскольку боль в ране помогла ему заглушить не менее жгучую и мучительную боль в чреслах.
София продолжала прижиматься к нему.
— Умоляю, Росс, не надо останавливаться, ну пожалуйста!..
В ответ он притянул ее к себе и поцеловал в лоб. Когда же он наконец нашел в себе силы заговорить, в голосе его слышались досада и отчаяние.
— София, сюда кто-то идет. Дверь не заперта. Если ты не хочешь, чтобы нас застали в таком виде, тебе лучше встать с постели.
