— Он спас мой здравый рассудок.
— После первого же визита в клинику она стала меняться. Теперь моя милая примирилась с тем, что у нас никогда не будет детей, и готова по-новому строить свою жизнь. И для нее очень важно получить твое прощение.
— Прости меня, — обратилась Эвелин к Гилберту. — Я не посчиталась с твоими отцовскими чувствами и думала только о себе.
Даже не о племяннике. Я была эгоисткой, опустив голову, закончила она.
Конни неприязненно подумала, что это самобичевание, несомненно, идея психоаналитика. Он похвалит послушную пациентку за старательность.
— Так что прости ее, если можешь, — закончил Айзек. — Мы оба будем благодарны тебе за это.
— Я постараюсь, — сказал Гилберт.
Айзек положил руку ему на плечо.
— Спасибо.
— А нельзя мне хотя бы одним глазком взглянуть на Эрика, перед тем как мы уедем? — с мольбой проговорила Эвелин.
Берт нахмурился и посмотрел на Конни.
Та кивнула. Кажется, враждебных действий больше не будет.
— Хорошо, — сказал Гилберт.
Конни встала.
— Я схожу за ним.
Сказав Коре, что у них гости, которые хотят увидеть Эрика, она привела малыша домой.
— Это твои тетя Эвелин и дядя Айзек, — сказал Гилберт, когда Конни с мальчиком вошли в гостиную.
Эрик вежливо улыбнулся. Ему было весело у Джека и не терпелось вернуться обратно.
— Какой ты большой! — взяв малыша за руку, воскликнула Эвелин. — Когда ты был совсем маленьким, мы с твоей мамой брали тебя с собой на ланч. Ты сидел на специальном стульчике, как принц, а все вокруг не сводили с тебя глаз. Ты помнишь? — спросила она, вглядываясь в лицо Эрика.
— Нет, — ответил мальчуган и сделал шаг назад.
На лице тетки было написано разочарование.
— А ты помнишь, как мы гостили у дедушки и катались на пони?
Эрик хмуро посмотрел на тетку и перевел настороженный взгляд на Айзека.
— Нет, — сказал он и резко выдернул свою ладошку. — А можно я опять пойду к Джеку? спросил он, глядя попеременно то на Конни, то на Берта. — Мы еще не закончили складывать большую мозаику.
— Я не против, — ответил его отец.
— Здорово!
— Нам уже пора, — заявил Айзек и пояснил, что у них скоро рейс на Сан-Франциско, а такси ждет за садом.
— Если захотите повидаться с Эриком, звоните в любое время, — сказал Гилберт.
Айзек улыбнулся.
— Спасибо. И спасибо за то, что ты понял все. Наверное, на твоем месте я бы Эвелин на клочки разорвал.
— Я был очень близок к этому, — глухо проговорил Гилберт.
Когда гости уехали, он обнял Конни.
— Слава Богу, мои тревоги закончены.
Едва она ощутила тепло его губ, как маленькая ножка топнула по гравию.
— Перестаньте! — крикнул Эрик.
Конни отпрянула. Она с горечью подумала, что была права, когда подозревала, что малыш будет ревновать отца к ней.
— Я не хочу, чтобы папа тебя целовал, — с ледяным видом заявил Эрик.
— Это было всего один раз, — примирительно сказала Конни. — И это вовсе не значит, что папа не любит тебя. Очень любит.
Берт присел перед сыном на корточки.
— Я всегда буду любить тебя, малыш.
Маленький кулачок стукнул его по груди.
— Но Конни — моя, ты не должен целовать ее! И обнимать тоже! Пусть она обнимает только меня!
Констанция от удивления рассмеялась.
Эрик действительно начал ревновать, но не того, кого они предполагали.
— Мы можем все вместе обняться, — сказала она.
Берт подхватил сына на руки.
— Отличная мысль, — заметил он, притянул к себе Конни и заключил их обоих в объятия.
Конни поцеловала Эрика.
— Ты доволен? — спросила она.
Эрик задумался, потом улыбнулся.
— Конечно. Мне так хорошо, что я не хочу к Джеку. Давай позвоним его маме и скажем, что я сегодня к ним не пойду.
— Хорошо, — согласился Берт. — Вместо этого мы с тобой как два мужчины отправимся в магазин, купим торт-мороженое и шампанское.
— А наша Конни накроет на стол и зажжет свечи, — добавил малыш.
Конни усмехнулась.
— Чтобы отпраздновать благополучное завершение всей этой криминальной истории?
— Да. И выпить за нашу семью, — сказал Берт.
— За семью?
— Да, за наши новые отношения.
Конни вдруг охватило волнение.
— Что это значит? — спросила она.
— Когда мы вернемся домой, ты переедешь ко мне, — серьезно проговорил Гилберт.
8
Утром Конни отвела малыша в сад. А сама решила закончить фотопленку. И голубой залив, и апельсиновая роща, и сам дом так и просились в кадр. Но она безвольно опустила камеру и тяжело вздохнула, перед глазами у нее все расплывалось. Скоро вернется Берт, а она еще не решила, что ему сказать. Как объявить, что между ними все кончено.
Конни всю ночь не спала и решила, что мысль о том, чтобы жить вместе, пришла к нему под влиянием момента. А потом понравилась. Еще бы не понравиться, ехидно подумала она. Он получит женщину, которая умеет создать домашний уют и с которой у него великолепный секс, — все это ему очень нравится. Но только нравится. От этого слова «только» ей захотелось рыдать.
В голове роились тысячи мыслей, но над всем преобладало огромное кричащее «нет!».
Такие отношения станут для нее медленной смертью, они разрушат ее самолюбие.
Не плачь, явится и к тебе принц, насмешливо сказала она себе. И этот принц будет свободен от багажа былых чувств и неразрывных связей с прошлым. Он будет любить только тебя. Но будет ли этот принц таким же умным и веселым, как Берт? Станет ли с ним ее жизнь такой же радостной? Сможет ли он?..
На веранде послышались шаги, и у Конни внутри все сжалось. Он уже здесь, а она так и не придумала, что ему сказать.
— Мы продолжим наш праздник и сегодня, — входя на веранду, с улыбкой сказал Гилберт.
— Я уезжаю.
— Что?
— Я первым же рейсом улетаю в Нью-Йорк.
Эрику больше ничто не угрожает, так что тут мне больше делать нечего. Пусть мы заключили контракт на целый месяц, но я не позволю, чтобы Филдстоун платил мне деньги за то, что я сижу на солнышке и читаю детективы.
— Я все ему объясню и сам оплачу счет, — заверил ее Гилберт.
