Книга Заградотряд - Сергей Михеенков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
По существу так оно и было. Если не удастся подорвать этот танк, днём немцы утащат его, отремонтируют, залепят сваркой щели от пуль и – нате вам, ещё один танк на Московском направлении. Опять в него стрелять надо. Но в другой раз такой удачи может и не случиться. Поэтому младший сержант Колышкин с пониманием выслушал матюги ротного, приказавшего ему во что бы то ни стало превратить подбитый T-III в металлолом.
– Иначе я тебе, в гриву-душу, твой танк не зачту! Понял? Грызи его зубами, разбивай кувалдой, а чтоб ни одной живой заклёпки не осталось! Исполнишь, представлю к медали.
Старший лейтенант Мотовилов был, конечно же, настоящим офицером. «Вот батя, так батя, – вспоминая разговор с ротным, думал бронебойщик Колышкин. – Мог бы приказать взорвать танк сапёрам. Те бы мигом заложили заряд, и разнесло бы эту железную коробочку по деталям по всей пойме». Но у ротного были свои соображения: младший сержант Колышкин, первый номер боевого расчёта ПТР должен был довести начатое дело до конца. А там – получай боевое, заслуженное серебро на грудь.
– Ну, батя… – И у младшего сержанта Колышкина даже зачесалось чуть ниже левой ключицы.
Петров стоял неподалёку. Боец стоял рядом и напряжённо слушал поле. «Всё правильно, твоё дело охрана», – рассеянно думал о своём напарнике бронебойщик. Он всё больше и больше сомневался в том, что взрыва двух противопехотных гранат будет достаточно для того, чтобы сдетонировал боекомплект в танке. Снаряды он вытащил из укладки и свалил в кучу напротив люка, чтобы граната упала прямо на них.
– Надо найти ещё пару гранат. Посмотри у тех, которых профессор завалил. Смотри в голенищах сапог или за ремнями. Всё, что найдёшь, тащи сюда.
Через минуту Петров вернулся. Протянул бронебойщику гранату с длинной ручкой.
– Вот эта помощней будет. И понадёжней. У неё замедлитель долгий. Успеем отбежать.
Бронебойщик примотал проволокой к корпусу штоковой гранаты «лимонки», отвинтил колпачок, выдернул шнур и бросил связку, целясь в боковой люк башни. Но, то ли он, пока Петров искал гранату, ещё приложился к трофейной фляжке и переборщил, то ли переволновался по поводу обещанной ротным медали, но связка в люк не попала. Гранаты ударились о броню и с хрустом упали к ногам бойцов…
История Олега Петрова по прозвищу Калуга
Ах, какая у него до войны была счастливая жизнь! Учёба в лучшем университете страны. Первый разряд по плаванию. Самая красивая девушка с параллельного курса. А по выходным поездки к родителям в Калугу.
Где-то, может, в чужой и незнакомой книжке, в метро или в трамвае, через плечо, он прочитал, выхватил случайную фразу, которая теперь не давала покоя, угнетала и приходила во сне: «Счастье – это мечта, которая никогда не сбывается». Как же не сбывается? Ведь он, Олег Петров, студент второго курса МГУ ещё совсем недавно был по-настоящему счастлив!
Когда начали записывать добровольцев в народное ополчение, с их факультета в военкомат пришли многие. Но как-то так случилось, что, пока шла запись, отбор, формирование и прочее, большинство отсеялось. Кто вернулся обратно в общежитие, кто в университет, на кафедры и в лаборантские, другие разъехался по домам. А их, немногих оставшихся, особогодных, а может, негодных для продолжения учёбы, зачислили в маршевую роту. Вначале прошёл слух, что направляют в 8-ю дивизию народного ополчения. Потом и вовсе приписали к одному из истребительных батальонов, который формировали на случай сдачи Москвы. В конце концов выдали винтовки и пешим маршем отправили под Алексин. С неделю охраняли мост через Оку. Там однажды утром попали под бомбёжку. От роты осталось два взвода. Их-то вскоре и влили в один из стрелковых полков 60-й стрелковой дивизии, бывшей 1-й ДНО[15]. Полк отступал.
В первый же день в батальонной колонне он встретил своего преподавателя – Глеба Борисовича Хаустова. В военкомат они ходили вместе. Профессора сразу отправили на фронт. А Петров почти два месяца скитался по запасным командам и подразделениям, которые вначале спешно формировали, а потом вдруг расформировывали, личный состав придавали другим частям, но вскоре, казалось, о нём снова забывали на какое-то время.
Они поздоровались за руку, как старые приятели, и обрадовались друг другу. Петров зачем-то сказал:
– А я думал, что вас уже отправили в тыл.
– В тыл? Почему?
– Потому что приказ такой есть. Всех учёных, ценных для государства людей вашего возраста демобилизовать и направить по прежнему месту работы или службы.
На это профессор Хаустов ему ответил:
– Вы, конечно, тоже считаете, что война – удел молодых. Ну да, ну да… Дайте мне армию пятнадцатилетних, и я завоюю весь мир! Только вряд ли Наполеон так думал, а уж тем более когда-либо произносил эти слова.
Они отступали по просёлочным дорогам. Полк тащил обозы, уцелевшие орудия и миномёты. Старались держаться лесов. Перед Тарусой батальоны начали окапываться. В первый раз за несколько суток они спокойно переночевали в окопах. Ещё стояло тепло. Затянувшееся бабье лето словно торопилось избавиться от последнего тепла.
Сердобольный и чувствительный к чужой беде, Брыкин, узнав, что Петров родом из Калуги и что там остались его родители и младший брат, однажды подсел к нему и сказал:
– А ты, сынок, значит, калужский будешь?
– Да, из Подзавалья.
– Из Подзавалья? Такой деревни не знаю. Не слыхал.
– Это не деревня. Это и есть Калуга. Район так называется. Как в Москве, к примеру, Арбат или Лужники.
– Понятно. Проходили мы Калугу. Стреканули оттуда – подавай бог ноги. Мы-то разбитые шли, никуда не гожие. А гвардейцы окопы по берегу Оки копали. Так мы через них и шли.
– Берег Оки – это и есть Подзавалье.
– Ну вот. Значит, я твою родину повидал.
– Наш дом недалеко от соснового бора. Из окон реку видно.
– Хороший город. Только теперя там немец. Не удержали их и гвардейцы[16]. Теперь вот Тарусу сдавать будем. Ты скажи, какая тут земля противная! – вдруг осерчал Брыкин. – Глина и глина. В такой ежли зароют…
Петров и сам знал, что Калуга сдана, что там несколько дней уже немцы. Отец должен был эвакуироваться вместе с заводом. Но как он оставит мать и Игорька? А может, тоже ушёл в ополчение? Или призвали. Ведь отцу только сорок один год. А Брыкину вон под пятьдесят. Глеб Борисович ещё старше. Мысль о том, что в его родной Калуге сейчас немцы, охватывала Петрова тяжёлыми приступами. Они мучили его и душили бессильной злобой ещё на марше. То там, то здесь он слышал: «Калуга», «сдали», «Калуга», «Калуга»… Наверное оттого, что в отрытой ячейке Петров почувствовал себя наконец-то в желанном одиночестве, что пожилой боец так сочувственно сказал ему о его родном городе, он уткнулся потным лбом в холодную глину окопа и тихо, чтобы никто не заметил, заплакал. Плакал он так, как мужчины не должны плакать. Но слёзы текли, казалось, из самых глубоких родников души. Как их остановишь?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Заградотряд - Сергей Михеенков», после закрытия браузера.
