— Ко мне! — подтвердил Макс, сияя. — Валери ведь была здесь по работе, и уехала обратно, чтобы оформить отпуск. Она вернется через три дня. Теперь у нас будет время до осени, чтобы решить, как быть дальше.
— Поздравляю, — кивнула я, наливая Максу третью кружку чая.
— А ты-то как съездила? Давай, рассказывай!
— М-м. Отлично. Извини, сувенир тебе не привезла. Забыла обо всем…от радости.
— Понимаю, — со знанием дела кивнул Макс. — Париж, все-таки. Как тебе Лувр? Нотр-Дам?
— Лувр? — растерянно повторила я. — Э…
— Ты, что, там не была?! — сразу понял Макс и пораженно переспросил: — Не была в Лувре?!
— Я…была в разрушенном замке на горе, — тихо сказала я.
— Эм, да что с тобой? — с беспокойством спросил Максим, внимательно приглядываясь ко мне. — Ты, как будто не в себе.
— Видишь ли, — попыталась объяснить я дрожащим голосом, — Во Франции было чудесно. А здесь — нет. Вот и все.
Во избежание дальнейших расспросов я поспешила ретироваться в комнату, но Максим с кружкой в руках направился следом.
— Ну, я рад, что тебе там понравилось. Ничего, и в Лувр еще успеется, — утешил меня он. — Что-то похолодало у нас. Дожди обещают.
Похоже, тема Франции была закрыта, и мне оставалось только мысленно поблагодарить за это Максима, но уже в следующую минуту он совершил непростительную ошибку: включил мой музыкальный центр.
— А я планирую свозить Валери в тайгу. Там есть деревня, где живет весьма самобытный народ — урты. Валери тоже слышала о них, и ей, как этнографу, не терпится их увидеть. Да и мне тоже. Я сам там не был, но много слухов ходит…Эм? Ты что, плачешь?! Эм?!
Да, я плакала и ничего не могла поделать с этим. Слезы хлынули сами собой, едва из динамиков раздался знакомый чарующий голос Милен Фор. Голос Элен. Казалось, она и сама была рядом, только протяни руку — и коснешься ее теплой ладони. Воспоминания оглушили меня, возвращая в июль, оживили в памяти эльфийских королей, их улыбки и смех, домик с зеленым забором, звездное небо Тамани и околдованное море, легкий запах свежего ветра и глаза цвета кофе…
Я прижала ладони к лицу и прерывисто всхлипнула.
— Эта Фор сама вечно плачет, когда поет и заставляет остальных слезы лить! Ты чересчур впечатлительна, Эмма. Лучше выкинь этот диск. — Максим выключил магнитофон. — Поехали в гости к моей маме? Хочешь? Она накормит тебя пирогами.
Я помотала головой и с трудом произнесла:
— Извини, Макс, я…
— Мне уйти? — спросил Максим. По счастью, мой друг всегда отличался понятливостью и деликатностью.
— Пожалуйста. Я хочу остаться одна.
— Хорошо, — кивнул он, глядя на меня с беспокойством. — Позвони, если понадоблюсь. И включи телефон, наконец.
Глава 21
Кто сказал, что время лечит? Я могла бы с ним поспорить. Моя боль не проходила, отчаяние и тоска не сменялись покоем. Как же быстро Арделл сумел стать всем моим миром, всей вселенной, и как же невыносимо одиноко было мне без него! Я проживала в памяти все дни, проведенные с ним, вспоминала каждый взгляд, адресованный мне и каждое его слово, произнесенное для меня. Порой я жалела о том, что Элен не лишила меня памяти, так как нынешняя жизнь казалась мне мучительным адом без конца и края.
Максим снова заехал ко мне через несколько дней и пригласил к себе на ужин. Валери уже вернулась к нему и очень хотела познакомиться со мной. Макс настойчиво убеждал меня прийти к ним вечером, и не упокоился до тех пор, пока я не согласилась. Отчасти я поддалась на его уговоры в призрачной надежде, что общение хоть ненадолго избавит меня от тягостных мыслей. Мне требовалась хотя бы эта мнимая передышка.
— А вот и Эмма Верес! — громко провозгласил Макс, открыв мне дверь. Так объявляют артистов перед выходом, после чего, обычно, следуют бурные аплодисменты.
От смущения я запнулась о порог и буквально ввалилась в прихожую. На его вопль из комнаты, улыбаясь, вышла невысокая стройная женщина. Валери Маршан была удивительно похожа на Максима: примерно тот же возраст, русые волосы, пытливый взгляд, румянец на щеках и даже очки, сползающие с носа. Она протянула мне руку, но, неожиданно передумав, шагнула ближе и обняла меня, как старую знакомую. Этот искренний порыв слегка оживил мою болеющую опустошенную душу, и я смогла улыбнуться Валери почти так же непринужденно, как делала это раньше. Она оказалась легкой и интересной в общении, и время, проведенное в беседах, летело быстро и незаметно.
— Эмма, ты забыла у меня свой рисунок, — неожиданно вспомнила Валери. — Ты здорово рисуешь!
— А, это… — смутилась я. В самом деле, впопыхах, я совсем забыла о нем.
— Извини, но мне пришлось отдать портрет тому, кто на нем нарисован. Арделл не выпускал его из рук все время, пока находился у меня.
— Кто? — одними губами спросила я.
Макс метнул на меня изумленный взгляд и задал тот же вопрос:
— Кто?!
— Ее друг, Арделл Норманн, — ответила Валери Максиму и обратилась ко мне: — Он приходил ко мне, сказал, что вы не успели обменяться телефонами. Такой обаятельный молодой человек! Хотел еще и адрес твой узнать.
— И ты ему сообщила? — спросила я, чувствуя, как все холодеет внутри.
— Только адрес твоей электронной почты. Решила, что ты, если сочтешь нужным, сама обо всем расскажешь ему. Он тебе уже писал?
Я неопределенно пожала плечами, чувствуя себя так, будто проваливаюсь в бездонную пропасть.
— А что за друг такой? — подняв бровь, спросил Макс.
— Да так…прогулялись несколько раз… — Я опустила глаза и, рассматривая кружева на скатерти, лихорадочно соображала, как бы увести разговор от мучительной для меня темы. — А вы уже ездили в тайгу?
— Завтра собираемся! — воодушевленно воскликнула Валери. — Поедешь с нами?
— А, что, хорошая идея! — поддержал ее Макс.
— О, эти твои идеи!.. — вздохнула я. — Спасибо, но на этот раз я точно отказываюсь.
— Как хочешь, — пожал плечами Макс, неожиданно легко соглашаясь.
Сумерки за окном все больше сгущались. Валери увлеченно рассказывала о своей работе в Сорбонне, а Макс ей — о нашем университете. Я кое-как дождалась паузы в их оживленном диалоге, чтобы распрощаться. К счастью, Макс не стал уговаривать меня остаться. Как бы хорошо и долго мы ни дружили, думаю, ему не терпелось вновь остаться наедине с Валери.
Подойдя к своей квартире, я достала ключи, но, как ни странно, они не понадобились — дверь была не заперта. Я даже не удивилась этому: в моем нынешнем состоянии трудно было быть собранной, поэтому, обругав себя мысленно за непростительную рассеянность, я смело шагнула в квартиру, заперла за собою дверь и, пройдя в комнату, пораженно застыла: все здесь оказалось перевернуто вверх дном. Только теперь до меня дошло, что во всей квартире горел свет, а это значило, что не я оставила дверь открытой, и грабители все еще могли быть здесь. Испуганно попятившись, я вдруг уперлась спиной в неизвестную преграду, и, резко обернувшись, к своему ужасу, оказалась лицом к лицу с рослым мужчиной.
