Коб быстро нашел ее ритм и пытался замедлить его, чтобы продлить наслаждение, но она сопротивлялась. К его восторгу, она полностью овладела ситуацией: наклонялась, покусывала ему шею, прижималась к его телу, постанывала, повизгивала, вскрикивала… А его тело уже дрожало от потребности освободиться.
— Дорогая, я больше не могу…
Она снова и снова выкрикивала его имя. Другого поощрения ему не понадобилось. Слившись в едином порыве, они растворились друг в друге…
— Это было… — Долгий ленивый стон слетел с губ, она положила голову ему на грудь.
— Знаю. — Он запустил пальцы ей в волосы.
— По-моему, это значит, что ты можешь переехать из комнаты для гостей в мою комнату?
— Да. — Он засмеялся. — Как только приду в себя.
— Ведь мы будем настоящей семьей, правда? — Она нежно поцеловала шрам на подбородке.
— Да, мы будем семьей. — Семьей! Эта мысль согрела его, словно бодрый рождественский гимн холодной зимней ночью. — Ты, я и… минутку, дорогая.
— Что? — Она прижалась к нему. — Что такое?
— Все так быстро произошло, что, боюсь, мы об одном не подумали.
— Только об одном? — Холодные пальцы поглаживали ему висок. — О чем же?
— Между нами все такое новое. — Он погладил ладонью ее голую спину. — И, ну, если прямо сейчас прибавится еще один малыш…
— О! — Ее рот округлился, и на губах заиграла лукавая улыбка. — Конечно, не могу гарантировать, но, по-моему, я сейчас не в таком периоде, чтобы забеременеть… Наверно, мы все же сделаем поход в аптеку, пока есть время.
— Ха-ха, по-твоему, у нас есть время? — Ее нежное покусывание вызвало у него прилив желания. Снова вскипела кровь, однако он взял себя в руки. — Ладно, давай совершим этот поход. А в следующий раз у нас будет медленный, нежный и очень долгий секс…
В этот момент пронзительно зазвонил телефон.
— Пусть автоответчик примет сообщение, — прошептала Алиса, потянувшись за одеждой. — Не стоит терять драгоценное время.
Аппарат продолжал звонить.
— Женщина, мне нравится ход твоих мыслей. — Он взял у нее свои вещи. — И еще мне нравится…
«Если вы звоните Джакобу Гудэкру, оставьте ваше сообщение…» — донеслось из автоответчика. После сигнала голос Шелби Краудера неприятно царапнул слух Коба: «Коб! Дружище, ты мне нужен».
Он подтянул тренировочные штаны и решил не обращать внимания.
— Почему Шелби звонит тебе? — Алиса выглянула из ворота рубашки.
— Как ты просила, я кое-что проверяю.
— Ты или он? И что вы проверяете?
Под ее озабоченным взглядом он поспешно одевался, чтобы поскорее вместе выйти и не слушать автоответчик.
«Дружище, я столько раз звонил тебе, что казалось, трубка прирастет к уху».
Коб рывком одернул рубашку и, подхватив сапоги, открыл дверь спальни.
— Пойдем, я прослушаю его сообщение позже. — Он протянул Алисе руку.
Она неуверенно шагнула к нему.
«Ты был прав. Имя старины Коба Гудэкра еще кое-что значит для всех, кто хоть что-то понимает в родео! — Краудер отрывисто хохотнул. — И мне удалось с помощью этого рычага получить от спонсоров огромную сумму на последний тур в Нью-Мексико».
Алиса похолодела.
«Как ты любишь говорить, приятель, это смахивает на выигрыш в лотерее…»
Коб бросился к телефону и снял трубку. Автоответчик тут же замолчал.
— Значит, лотерея? — Алиса скрестила руки на груди.
— Я… — Он приложил трубку к уху.
— Коб, как ты мог?
— Подожди, Краудер. — Он прижал трубку к груди. — Как я мог что? Позаботиться о собственной карьере?
— Предполагалось, что заботиться должна я. — Она ткнула себя пальцем в грудь. Слезы навернулись на глаза. — Я все держала под контролем. Ты ни капельки не изменился.
— Ты не права, Алиса. — Он крепче сжал телефонную трубку. — Ты же сама говорила, что я доказал, как сильно изменился.
— Если ты и в самом деле, Коб, хочешь доказать, что изменился, повесь трубку. — Нижняя губа дрожала, но голос не стал слабее, и слезы не пролились. — Оставь родео, пока тебя не сделали калекой.
— Я не могу. — Он громко выдохнул, словно выпуская пар.
— Даже ради Джейси?
— Ради вас обеих, Алиса, я и должен участвовать в финальном туре. — По ее глазам он видел, что она не понимает. — Не хочу лгать, я это делаю и для себя тоже. Ты сказала много правильного о том, что брак должен быть партнерством. Согласен. А это значит, что обе стороны делают вклад. Ты свой уже сделала, так позволь же и мне внести мой! Ты знаешь, мой вклад в наше будущее, Алиса, — это деньги, выигранные в Нью-Мексико.
— Не дурачь меня болтовней о благородном ковбое, жертвующим собой ради ближних. Этот спектакль я уже видела три года назад. — Слезинка все же скатилась по ее щеке. — Если ты, рискуя здоровьем, будешь участвовать в этом туре, я не вижу для нас общего будущего.
— Очень жаль, что ты так смотришь на это. — Он повернулся к ней спиной и медленно поднес трубку к уху. Под аккомпанемент шагов выбежавшей из комнаты Алисы Коб сказал: — Краудер, я весь внимание…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Мое!
Стоя в коридоре, Алиса смотрела в открытую дверь комнаты Коба. Чуть раньше Джейси пришла туда поиграть с папой. Когда мать позвала ее, девочка не знала, что пришло время прощаться.
За последние четыре дня ее родители едва ли перемолвились словом, избегали даже смотреть друг на друга. Теперь Коб готовился к отъезду, проходил последний этап медицинских проверок, появлялся на публике, подогревая интерес к предстоящему родео. Развернутая рекламная кампания достигнет кульминации к началу финального тура.
Алиса вздрагивала даже от слов «финальный тур». Начиналось жжение в глазах и судороги в животе. Как можно быть таким самонадеянным, преисполненным гордыней, чтобы поставить на карту все, лишь бы усидеть на спине быка восемь секунд? Восемь секунд, которые могут оставить его инвалидом на всю жизнь! Пусть даже богатым инвалидом…
Он сказал, что делает это ради нее. Как деловая женщина она понимала и ценила этот шаг. Отказ от выступления в Нью-Мексико разрушил бы его репутацию, и слава Коба Гудэкра померкла бы навсегда. Это погубило бы и ее бизнес, лишив солидных комиссионных. Без этих денег фирма «Краудер и Картрайт» долго не протянула бы.
Он сказал, что делает это ради Джейси. Умом она понимала и ценила его потребность быть настоящим отцом, отдать все ради благополучия ребенка, но сердце гневно протестовало. Если он всего себя отдаст родео, то что останется ей и Джейси?
Раздражение снова закипело в груди. Она закрыла глаза и вцепилась в вязаный коричневый свитер. Лучше бы он никогда не возвращался в Саммит-Сити, никогда не разыскивал ее, никогда не видел фотографию Джейси в проклятых ковбойских сапогах!..
