Элли его любит. Или думает, что любит. Но она это переживет.
И он тоже.
Так рассуждал Джон, объезжая ранчо с Клайвом. Только вот что он должен пережить? Одиночество? Но Джон не чувствует себя одиноким. Единственное, что ему нужно, — это выбросить из головы воспоминания об Элли, потому что она все время стояла у него перед глазами — улыбающаяся в лучах солнца, шепчущая его имя в ночной темноте, готовящая ему ужин, когда он всеми средствами пытался ее отвлечь.
Да, он скучал по ней. Но это пройдет. Скоро жизнь вернется в прежнее русло. И все будет нормально. Если этим словом можно характеризовать его серую жизнь.
— Что ты там увидел? — спросил Джон у Клайва, который вдруг натянул поводья.
— Осиное гнездо, — ответил Клайв. — О черт, сколько их тут.
— Давай убираться отсюда, — закричал Джон, вонзая шпоры в бока своей лошади. Но Клайв не успел среагировать так быстро.
Его молодая лошадь словно сошла с ума при виде сотен ос, привлеченных запахом пота. Прежде чем Джон успел что-либо сделать, лошадь встала на дыбы, и Клайв, не удержавшись в седле, полетел на землю. Избавившись от ноши, лошадь тут же повалилась на землю и начала поворачиваться с боку на бок, стараясь избавиться от ос. Повернувшись в очередной раз, она всей своей массой накрыла Клайва, который не успел отползти. Джон вмиг слетел с лошади и подбежал к старику. Напуганная лошадь была уже далеко, скача по степи как безумная.
— О господи! — воскликнул он, увидев, в каком состоянии его друг.
Кровь была везде. Море крови. Вокруг головы и ноги.
— Клайв, как ты?
Клайв застонал и закашлялся — ужасный хриплый звук, от которого у Джона кровь застыла в жилах.
Со смертельно бледным лицом он осматривал повреждения.
Травма головы и ноги. Кажется, раздроблена кость. И если его предположения верны, несколько ребер сломаны и могут быть повреждены легкие. Глаза Клайва закрылись.
Он был плох. Можно сказать — в критическом состоянии.
У Джона закружилась голова, холмы Монтаны превратились в раскаленную пустыню Афганистана. И кровь, море крови. Он не мог ее остановить. Кровь, льющуюся из ноги молодого солдата, зовущего маму. А он не может ее остановить.
Клайв из последних сил вцепился ему в руку.
— Не могу… дышать, — прохрипел он.
Джон встряхнул головой, прогоняя видения. И начал делать то, чему его обучали в госпитале.
Спустя несколько минут, когда Клайв стал дышать свободней, Джон вытер потный лоб и, достав сотовый, вызвал «скорую помощь». Он быстро назвал диспетчеру их местоположение и вкратце изложил, что произошло.
— Держись, старый упрямец, — прошептал он, накрывая старика попоной и проверяя, нормально ли лежит самодельная дыхательная трубка, сделанная из ручки.
Затем он разрезал ботинок Клайва, чтобы осмотреть ногу. Казалось, прошло много часов, пока он услышал сирену «скорой помощи», несущейся к ним прямо по степи — ближайшая дорога была в двух километрах.
У Джона уже не было сил ни моральных, ни физических, чтобы удивиться тому, что вместе с двумя врачами из машины выскочила Элли и бросилась к ним.
Элли подбежала к Клайву и упала на колени рядом с ним. Увидев вопросительный взгляд Джона, она объяснила:
— Доктора Лундструма нет в городе. Я услышала сообщение по радио и попросилась поехать с ними, — она показала на врачей, которые уже осматривали грудь Клайва.
Марк Смит и Джейсон Олсон усердно работали, спасая Клайву жизнь.
Элли увидела на лице Джона страх. Она уже поняла, что Клайв получил очень тяжелые травмы. Переведя взгляд на старика, она глазам своим не поверила. На поврежденную ногу Клайва уже был наложен лубок, наскоро сделанный из ремней и подошвы ботинка. Изо рта торчала самодельная дыхательная трубка, сделанная из обычной пластиковой ручки.
— Это ты сделал? — изумилась она.
Джон молча кивнул.
— Поверить не могу.
Врачи уложили Клайва на носилки.
— Они помогут ему, — заверила она Джона, с волнением следящего за каждым шагом врачей. — Если хочешь поехать с ними, я отведу лошадь домой.
Он покачал головой.
Элли непонимающе уставилась на него.
— Останься с ним, — попросил Джон. — Пожалуйста.
— Я буду с ним, пока ты не приедешь в больницу. Не переживай, Джон. Он сильный, он выкарабкается, вот увидишь.
В больнице врачи заверили Элли, что Клайв поправится. Конечно, травмы серьезные, и выздоровление займет много времени. И все равно Элли не могла скрыть радости, охватившей ее при этом известии. Она не могла дождаться приезда Джона, чтобы сообщить ему эти обнадеживающие новости.
Прошло много часов, но он так и не появился.
В конце концов она спустилась в регистратуру.
— Вы не видели здесь высокого симпатичного ковбоя, спрашивающего о Клайве Джонсоне, пациенте из палаты реанимации?
Медсестра покачала головой.
— Нет. Но звонил начальник мистера Джонсона и справлялся о его здоровье.
— А он не сказал, что приедет?
— Нет, он только поблагодарил меня, когда я сказала, что мистеру Джонсону лучше, и повесил трубку.
— Эй, док.
Элли повернулась к Марку Смиту, который был уже у выхода.
— Мы едем обратно в Сандаун. Тебя подвезти?
— Спасибо, подождите меня минутку, хорошо? Я только еще раз взгляну на Клайва.
Клайв выглядел таким беспомощным и таким старым. Его лицо было почти таким же белым, как больничные простыни.
Но, почувствовав ее присутствие, Клайв открыл глаза.
— Беспечный старый дурак, — прохрипел он.
Элли наклонилась ближе и улыбнулась.
— Нет, сильный и храбрый старый упрямец, — поправила она, взяв его руку в свою. — Ты скоро поправишься.
— Джей Ти, — прошептал он.
— Он спас тебе жизнь, — сказала Элли. — И скоро тебя навестит.
Старик покачал головой.
— Он не придет… в больницу, — выдавил он.
Элли уже собиралась заверить его, что, конечно же, Джей Ти придет навестить его, когда до нее вдруг дошел смысл его слов.
Не придет в больницу.
Почему человек, который, это очевидно, изучал медицину, не придет в больницу? Только в одном случае. О господи, как она раньше этого не поняла! Он был на войне. Один из тех солдат, что вернулись домой после войны с террористами и так и не оправились от страха, пережитого на поле боя. Он был в санитарных частях? Военнно-полевом госпитале? То, как он помог Клайву, выходило за рамки оказания обычной первой помощи. Элли ни в чем не была уверена.
