Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
– Замечательно. Торжество закона и полноесоблюдение гражданских прав.
– Разумеется.
– Сколько там сейчас партнеров?
Адам пожал плечами. Количество партнеровменялось каждый год.
– Около полутора сотен.
– Значит, сто пятьдесят человек. И сколькосреди них женщин?
– Право, затрудняюсь ответить. Скажем, дюжина.
– Дюжина, – повторил Сэм, почти не разжимаягуб. Руки его неподвижно лежали на столе; усевшись перед оконцем, он еще ниразу не моргнул. – Значит, менее десяти процентов. А черномазых?
– Не могли бы мы называть их чернокожими?
– Отчего же, хотя и этот термин уже устарел.Теперь они именуют себя афроамериканцами. Думаю, ты достаточно политкорректен,чтобы знать такие мелочи.
Адам молча кивнул.
– Так сколько ваших партнеров являютсяафроамериканцами?
– Четверо, по-моему.
– Менее трех процентов. Жаль, жаль. “Крейвицэнд Бэйн”, бастион справедливости и оплот демократии, оказывается, не очень-топриветствует в своих стенах афроамериканцев. Вместе с представительницамипрекрасного пола, замечу. Не знаю, что и сказать.
Адам бесцельно водил ручкой по блокноту. Онмог бы, конечно, поспорить, привести цифры, ведь женщины составляли почти третьсотрудников, а на юридических факультетах руководство настойчиво подыскивалолучших чернокожих студентов. Он мог бы рассказать, что иски с обвинениями вдискриминации фирме предъявили двое белых выпускников, чьи вакансии в последниймомент были просто ликвидированы.
– Много ли в фирме партнеров-евреев? Процентоввосемьдесят?
– Не знаю. Честно говоря, меня этот вопросникогда не интересовал.
– Зато меня он волнует. Видишь ли, меняздорово смущало то, что мои интересы отстаивала банда ханжей и фанатиков.
– Большинство наших клиентов испытывают к нимтолько благодарность.
Размеренно-плавным движением Сэм извлек изнагрудного кармана синюю пачку сигарет “Монклер” и дешевую пластиковуюзажигалку. В разрезе его наполовину застегнутой спортивной куртки виднелисьгустые седые волосы. Жить здесь без кондиционера невозможно, подумал Адам.
Закурив, Кэйхолл пустил к потолку струю дыма.
– Мне казалось, на контактах с вашими людьмиуже поставлена точка.
– Меня никто сюда не посылал. Я приехал пособственной воле.
– Для чего?
– Н-не знаю. Вам необходим адвокат, и…
– Почему ты нервничаешь?
Адам сжал в кулак пальцы с изгрызенными ногтями,ботинки его перестали отбивать чечетку.
– Я не нервничаю.
– Да тебя же трясет. Я перевидал десяткиадвокатов, но такого беспокойного встречаю впервые. В чем дело, малыш? Боишься,я на тебя брошусь?
Хмыкнув, Адам попытался улыбнуться:
– Не валяйте дурака. Я ничуть не нервничаю.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать шесть.
– А выглядишь на двадцать два. Когда закончилучебу?
– В прошлом году.
– Великолепно. Эти еврейские выродки прислалисюда необстрелянного мальчишку. Давно знал, что в глубине души они желают мнесмерти. Твой приезд – лишнее тому доказательство. Сначала я убивал их, теперьони горят желанием убить меня. Все сходится.
– Значит, вы признаете, что убили детейКрамера?
– Хорошенький вопрос, черт побери! Присяжныеговорят, так оно и было. Девять лет апелляционные суды подтверждают их точкузрения. Да кто ты такой, чтобы задавать мне подобные вопросы?
– Вам нужен адвокат, мистер Кэйхолл. Я приехалсюда, чтобы помочь.
– Мне нужно многое, парень. Но уверяю тебя, яобойдусь без советов какого-то сопливого юнца. Ты опасен, сынок. И слишкомглуп, чтобы осознать это.
Лишенный всяких эмоций, голос Сэма вновьпрозвучал спокойно и взвешенно. Держа сигарету между средним и указательнымпальцами, Кэйхолл аккуратно стряхнул пепел в пластиковый стаканчик. Лицо егооставалось бесстрастным.
Адам черкнул в блокноте очередную закорючку иеще раз попробовал выдержать на себе немигающий взгляд собеседника.
– Послушайте, мистер Кэйхолл, я, как юрист,выступаю категорически против смертной казни. У меня отличное образование, яназубок знаю Восьмую поправку и могу быть вам полезен. Вот почему я здесь.Услуги профессионального адвоката обойдутся вам даром.
– Даром, – повторил Сэм. – Удивительноевеликодушие. А известно ли тебе, малыш, что еженедельно сюда приходят троетвоих коллег, которым не терпится обласкать меня – даром? Трое опытнейшихбуквоедов, трое богатеньких пройдох и настоящих светил юриспруденции. Ониохотно займут твое место, начнут писать новые апелляции, давать интервью,позировать перед камерами, будут в последние часы трогательно держать меня заруку, а потом наблюдать за тем, как я вдыхаю газ. Через час они выступят напресс-конференции, через день заключат договор с издательством, если не скиностудией. Они договорятся о съемках маленького телевизионного сериала ожизни и смерти Сэма Кэйхолла, легендарного куклуксклановца. Я сталзнаменитостью, сынок. А поскольку уже начаты приготовления к казни, слава моябудет еще громче. Вот почему сюда так рвутся адвокаты. Они чуют запах хорошейнаживы. Бедная, несчастная страна.
Адам покачал головой:
– Все это не для меня, даю слово. Готовподписать соглашение о конфиденциальности.
– Ага! – Сэм ухмыльнулся. – Кто же проследитза его выполнением, когда я уйду?
– Ваша семья.
– О семье – ни слова, – твердо сказал старик.
– Мои намерения чисты, мистер Кэйхолл. Фирма“Крей-виц энд Бэйн” представляла ваши интересы в течение семи лет, ваше дело яизучил от корки до корки. Как, собственно, и все ваше прошлое.
– Поздравляю. Сотни газетчиков исследовалитакже и мое исподнее. Великое множество проныр хвастают сейчас своейосведомленностью, но мне от нее никакого толку. Осталось четыре недели. Ты вкурсе?
– У меня с собой постановление суда.
– Через четыре недели они откроют кран.
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
