Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
– Надо сходить на подворье, и там нам расскажут про ближайший автобус, – сказала я.
Инка вытаращилась на меня, и стало совершенно ясно: слова «подворье» в ее словаре не было, а если оно и имелось, то в каком-то ином значении.
– И где это? – осведомилась Инка.
– На Петроградской стороне, на берегу речки Карповки, – просветила я подругу. – Что-то типа филиала монастыря в больших городах или просто городах.
– А-а... – с облегчением вздохнула Инка, сообразив, что не надо ехать куда-то за город и разыскивать там среди весенней распутицы таинственное подворье. – Теперь понятно. Ты и сходишь.
Идти мне решительно не хотелось, но пришлось, так как я понимала, что Инкина забинтованная внешность вызовет ненужные вопросы и подозрения. Встретили меня там ласково, билеты продали и время отправления автобуса сказали. Ехать предстояло на следующий день. Мы бы поехали сразу же, но все места оказались заняты.
* * *
Тем временем толстячок-майор, наш хороший знакомый, сидел у себя в кабинете, ел булочку с сосиской и размышлял о том, как бы ему похудеть. Собственно, худеть ему вовсе не хотелось, но страшно хотелось повышения, а в этом, он был уверен, ему страшно мешала его внешность и фамилия. Собственно, внешность плавно вытекала из фамилии – Жирков. Из-за нее процесс знакомства всегда представлял для майора настоящую муку. Словами не описать, какие страдания доставляла ему эта фамилия. Вечно его дразнили «жирдяем», а то еще и похуже; и даже ласковые прозвища, которыми его одаривали влюбленные девушки, а потом и жена типа: «пончик мой жирненький», «поросеночек» или «пухлячок», заставляли бедного майора ежиться. И на службе Жиркову приходилось постоянно ловить на себе взгляды начальников, в которых явственно читалось следующее: такую морду не отъесть на одну милицейскую зарплату...
Сегодня к обычным неприятностям майора прибавилась еще и необходимость создать видимость хоть какой-нибудь деятельности по раскрытию убийства, произошедшего у него на участке. Майор занимался им уже пятый день и чувствовал, как постепенно начинает ненавидеть всех, кто был к нему хоть как-то причастен. Но больше всего майору доставалось от семейки, обнаружившей труп. Все они несли полную околесицу и вдобавок изводили просьбами приставить охрану к их дочери, внучке и племяннице. Делать этого майору не хотелось по двум причинам: во-первых, он не верил ни в каких киллеров у себя на подведомственной территории; а во-вторых, в отличие от своих коллег, был убежден, что это чисто бытовое убийство. Однако бытовые преступления расследуются легче всего, когда имеется много действующих лиц. Кто-нибудь обязательно проговорится, но в этот раз майору не повезло, он наткнулся на глухую стену непонимания. Да, убитую все дружно ненавидели, но убивать ее тем не менее, по словам очевидцев, в ближайшие годы никто не собирался.
– Руки марать о такую противно, – выразила общее мнение бойкая старушка, доводившая майора до умоисступления своими бесконечными просьбами обеспечить охрану внучке.
К тому же единственная свидетельница, с которой бедный майор мог общаться без нервного колотья в боку и резей в желудке, заявила, что она вынуждена выехать на неопределенное время из города, якобы по служебной командировке. Майор, понятное дело, навел справки. В институте, где работала главная свидетельница, подтвердили ее слова, но она там была вторым человеком после директора, попробовали бы они не подтвердить, живо бы с работы вылетели.
В конце концов майор решил, что ее поездка – очень даже полезна для следствия. Вдруг эта дамочка, доктор наук, на самом деле никакой не доктор наук, а маньячка. Может, именно теперь, по весне, она и начнет приканчивать всех направо и налево? Ведь всем известно, что в весенне-осенний период родственникам психически больных людей следует остерегаться ухудшения их состояния. Конечно, ученая дамочка не производила впечатления больного человека, наоборот, она выглядела самой нормальной в семье, но именно это и настораживало майора. Поэтому он позвонил в Пензу и попросил тамошнего своего знакомого сообщить ему незамедлительно, если тот обнаружит какие-то загадочные события в своем городе за то время, что там будет пребывать эта командированная дама.
Отъезд дамы положил начало повальному бегству свидетелей. И если первая хотя бы сочла нужным объявить о своем отъезде, то остальные старались слинять незаметно и, что хуже всего, в неизвестном направлении. Второй исчезла племянница отбывшей в Пензу ученой дамы. На все попытки выяснить, куда именно она отправилась и когда ее можно ждать обратно, родственники отвечали обвинениями: мол, майор, ничего не сделал для охраны их сокровища; и еще намекали, что неплохо было бы оплатить расходы за установку новой двери и замка. Последнее расстраивало больше всего: платить за чужие двери, которые к тому же он не ломал, майор не любил. К счастью, расстрелянная дверь случилась не в его дежурство, и он мог злорадно потирать руки, в душе только завидуя, что там обошлось без трупов, а стало быть, и особо крупного расследования по поводу двери проводить никто не собирался.
Третьим исчез сын убитой.
– Просто не представляю, что на него нашло! – горестно восклицал муж убитой и отец сбежавшего. – Он мне ничего не говорил.
Это выглядело тем более странно, что у сына – они с отцом жили душа в душу – были на носу экзамены в институте, от которых он избавился, взяв «академку», и похороны матери, от которых он уж никак не мог избавиться. Поэтому на кладбище его еще видели, а потом он исчез, не сказав даже родному отцу, куда отправляется и где его искать. Оставил только объяснительную записку, адресованную невесте; причем объяснения были настолько туманными, что материалиста майора они никак не могли удовлетворить. Жирков прочитал записку несколько раз, но ничего не понял. Разве что убедился в том, что в этом деле чокнутых гораздо больше, чем преступников.
– А вам ваша жена в день убийства не говорила, куда она собирается пойти вечером? – спросил майор у мужа убитой, и это был весьма резонный вопрос.
– Почему же не говорила? Говорила! – воодушевился муж. – Сказала, что пойдет на деловой ужин, что провожать ее не надо, она возьмет машину. Только никакой машины она не брала, я потом заглянул в гараж, Верина машина стояла на месте.
– А с кем у нее был ужин?
– Как с кем? У Веры были обширные знакомства по бизнесу, вот с кем-нибудь из них она и встречалась, – ответил супруг, наливая себе пятую (только за время разговора с майором) стопку янтарного коньяка.
В итоге майор остался наедине с многочисленными деловыми знакомыми убитой и смог вплотную заняться их проработкой. Для всякого другого они представляли бы богатый урожай, почти за каждым наверняка числилось какое-нибудь правонарушение, но – увы! – майор не занимался уклонением от налогов и прочими экономическими преступлениями. И все же копать среди них, стараясь найти привязку к пистолету или киллеру, стали бы многие, но только не майор. Он не славился среди своих коллег прытью, зато когда требовалось чутье, то ему не было равных.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
