— Совсем нет. Как ты узнал, что произошло со мной в кафе?
— Подруга Эммы видела, как ты выходила из кафе, как тебе прищемили руку. Она хотела подойти к тебе, предложить свои услуги, но ты исчезла.
— Мне нужно было еще успеть зайти за Шарлоттой и купить скатерть.
— Нет! — Мартин повысил голос. — Тебе следовало сразу ехать домой! Разве нельзя было все объяснить мне? — И устало добавил: — Неужели со мной так трудно разговаривать?
— Нет, — возразила Эрика, — но в тот день я плохо себя чувствовала, мне было не до объяснений. И потом, мне не хотелось все драматизировать.
Мартин вздохнул и как-то беспомощно посмотрел на нее.
— Я виделся с ним, — очень тихо сказал Мартин.
— С кем? — спросила Эрика. — С тем человеком, который прищемил мне руку?
— Нет. С Робертом.
— С Робертом? — удивилась она. — Интересно, зачем?
— Чтобы сказать, что ты заболела. Хотел спросить его… — Мартин тряхнул головой. — Ну, не важно.
— Нет, важно!
— Почему тебе это так важно, Эрика?
— Он был с Джиной?
На лице Мартина отразилось изумление, потом он нехотя кивнул:
— Ты знаешь насчет Джины?
— Конечно, знаю! Я же сказала тебе, что видела их в Фолкстоне.
— Нет, ты сказала, что видела Роберта.
— Ну да, я видела их обоих.
— И ты говорила с ним?
— Конечно, нет! Зачем мне это надо? Я не могу понять, зачем ты вздумал встречаться с ним! — удивилась Эрика.
— В самом деле?
— Да! Я, между прочим, не только не бегала к нему «каждые пять минут», но вообще ни разу не встречалась с ним после больницы.
— Эрика! Ты же только что сказала, что видела его в Фолкстоне!
— Ты заявил, что я постоянно бегаю на встречи с ним, но это не так. Я увидела его один раз случайно, да и то из окна кафе, куда забежала выпить чашку кофе. — Мартин стоял так волнующе близко от нее!
— Вот как?
— Да, все именно так и было. Не понимаю, почему ты мне не веришь!
— Куда же, в таком случае, ты ходишь? Все время куда-то спешишь…
— Никуда, — еле слышно ответила Эрика, уткнувшись взглядом в его грудь. — Просто на улицу. Иногда меня одолевает клаустрофобия, и мне нужно в таких случаях выйти на свежий воздух.
— Свежий воздух? Но за окнами холодная, сырая зима, какой давно не было.
— Я знаю, но все равно мне иногда хочется выйти на улицу, когда становится тоскливо, — беспомощно повторила Эрика, затем сменила тему: — Я не поблагодарила тебя за то, что ты ухаживал за Дядей Чарли во время моей болезни. Извини, что пришлось взвалить на тебя еще и пса. Насколько я знаю, ты его не любишь…
— Когда я мог такое сказать? — удивился Мартин.
— Ты не говорил вслух, но…
— Ничего подобного! Мы с ним прекрасно поладили.
Мартин устало улыбнулся. Эрика ответила ему неуверенной улыбкой.
— Дядя Чарли сегодня еще не был на улице…
— Я сейчас его выведу. Только сначала проверю, как там Шарлотта. — Но он не двинулся с места.
Эрика посмотрела ему в глаза и тихо сказала:
— Извини меня…
— Не надо. Я тоже виноват перед тобой.
— Я больше так не могу, — вырвалось у нее, когда Мартин повернулся, чтобы уйти.
— Как? — переспросил он, стоя к ней спиной.
— Разве мы не можем быть друзьями, как раньше? — умоляюще проговорила Эрика. — Ты слышишь, Мартин? — Она тронула его за плечо и почувствовала, как напряглись его мускулы, словно Мартину крайне неприятно ее прикосновение.
Он медленно повернулся к Эрике и посмотрел на нее долгим взглядом. Напряжение не отпускало его.
— Что? — прошептала она.
— Отпусти меня, Эрика.
— Ах, да, извини. — Она быстро отдернула руку с его плеча и растерянно извинилась: — Я ничего не имела этим в виду. Я просто… Ты ненавидишь меня, Мартин? За что?
— Нет, просто я забыл, что такое близость. — Его слова прозвучали для Эрики, словно взрыв бомбы. — Ты сама не знаешь, чего добиваешься.
И Мартин вышел из комнаты. Эрика слышала, как его шаги стихли на кухне.
Что он имел в виду? Что они не могут оставаться друзьями? Не в этом ли причина его плохого настроения, его раздражительности? Из-за близости к ней, Эрике? Вероятно, Мартин испытывает к ней неприязнь, ему неприятны ее прикосновения. Их близость выражается лишь в соседстве. Непонятно, находит ли Мартин ее соседство неприятным или, напротив, волнующим?
А что, если последнее? Если дело в обычной физиологии — ведь он мужчина, она женщина. Допустим, ему нужна просто женщина.
Может, стоит пойти к нему и выложить все, как есть? А если дело все-таки в неприязни? Тогда как? Вероятно, на нее тоже действует его близость, но ей нужен не просто мужчина, ей нужен именно Мартин. Эрике не нужен никто другой. А Мартину? И почему он пошел к Роберту, чтобы уведомить об ее болезни. О чем он просил его? Забрать ее?
Эрика тряхнула головой, стараясь больше об этом не думать. Это было слишком больно. Она стала вспоминать, что и как ей только что сказал Мартин, и ее охватило возбуждение. Прикрыв глаза, она представила, как Мартин обнимает ее, целует…
Боясь спугнуть свои мечты, Эрика медленно двинулась за ним на кухню. Все еще в задумчивости, она толкнула дверь. Мартин и Шарлотта сидели рядом за небольшим столом и что-то оживленно обсуждали. Шарлотта улыбнулась Эрике, Мартин оставался серьезным.
— Ну, что, Шарлотта, уже успокоилась? — спросила Эрика, стараясь придать своему голосу как можно больше мягкости.
— Я Стюарт, — напомнила Шарлотта, и Эрика с трудом улыбнулась. Ей было не до чего, она хотела быстрее получить ответы на свои вопросы.
— Пойду-ка я погуляю с ДиСи, — объявил Мартин, поднимаясь из-за стола.
— Мы теперь так его называем, по первым буквам имени, — пояснила Шарлотта.
— Да, вы здорово придумали. Кажется, я еще не поблагодарила тебя за то, что ты ухаживала за собакой во время моей болезни. Ты молодец, я очень тронута.
Шарлотта покраснела от удовольствия, потом посмотрела на Мартина:
— Можно мне пойти с тобой?
— Тогда поторопись.
Когда Мартин с Шарлоттой вернулись с прогулки, он ни на минуту не оставался наедине с Эрикой. Как только Шарлотта легла спать, он куда-то ушел.
В субботу утром Мартин, как бы между прочим, объявил, не глядя на Эрику:
— На следующей неделе я собираюсь съездить с девочкой в Штаты.
