– Я опоздала… – повторила Колетт, уставившись немигающим взглядом в одну точку. – Я снова опоздала…
– Да о чем ты, в конце концов, говоришь? – нетерпеливо спросил Луи.
– Оливье уехал.
– С чего ты взяла? Я лишь сказал, что его нет дома. Не будь пессимисткой.
– Оливье уехал и приедет только через полгода. Да и то не наверняка.
– Мне рассказала консьержка.
– Надо же. Я бегал по лестницам, а в результате ты узнала обо всем первая.
– А вот и я, мадмуазель. Выпейте водички.
Старуха протянула Колетт стакан с водой. Колетт осушила его одним глотком и вернула заботливой консьержке.
– Простите, мадам… а мсье Лоран не оставил какого-нибудь номера телефона, по которому вы могли бы с ним связаться в экстренном случае? – поинтересовался Луи.
Луи вопрошающе взглянул на Колетт, но она лишь покачала головой.
– Нет, спасибо за помощь.
– Не за что. – Консьержка была искренне опечалена тем, что не смогла помочь ничем, кроме стакана воды.
11
– Господи… Оливье, это и в самом деле ты? – Катрин театрально потерла глаза, но тут же пожалела об этом, вспомнив о туши.
Оливье Лоран расплылся в белозубой улыбке.
– Я так рада, что ты вернулся. – Катрин бросилась ему на шею и впилась жадными губами в его улыбающиеся губы.
Оливье деликатно отстранил импульсивную Катрин и, откашлявшись, спросил о Крюшо.
– Неужели этот старый клоун заботит тебя больше, чем я? – обиженно надув губы, спросила Катрин.
– Насколько я помню, этот старый клоун, как ты выразилась, готов был носить тебя на руках.
– А я всегда мечтала, чтобы на руках меня носил ты. – Катрин вызывающе посмотрела на Оливье. – Однако ты почему-то предпочел другую… Может быть, тебя возбуждают женщины… хм, определенного типа? Мне что, сломать ногу и прыгать по больнице на костылях, чтобы зажечь огонек в твоих глазах?
Оливье поморщился, словно его заставили проглотить лимон.
– Катрин, я не успел приехать после полугодового отсутствия, а ты уже торопишься поссориться со мной.
– Извини. Я и в самом деле страшно рада тебя снова видеть. Почему ты не предупредил о своем приезде?
– Вообще-то я приехал в Париж только для того, чтобы уладить дела с квартирой. Я неплохо устроился в Гренобле.
– Уже завел себе подружку? – развязно спросила Катрин, подмигнув ему.
– Ты ведь знаешь, я не любитель случайных связей и непродолжительных романов, – сдержанно ответил Оливье.
Катрин вскинула брови. Пожалуй, слишком высоко даже для той степени удивления, которую вызвало у нее заявление несостоявшегося любовника.
– Хочешь, чтобы я поверила, будто молодой, здоровый, чертовски привлекательный мужчина полгода обходился без женщины?
Оливье рассмеялся.
– Спасибо за комплименты, конечно. Однако, признаться, я был так завален работой в клинике, что даже не думал о… о всяких глупостях, – закончил он с улыбкой.
– Признайся лучше, что тебе не давали покою мысли о Колетт Вернон. И что вы все в ней нашли?!
Оливье оставил ее реплику без ответа.
– А как ты?
Катрин пожала плечами и грустно сказала:
– По-прежнему… одинока и несчастна.
– Не преувеличивай. У тебя уйма поклонников. Взять хотя бы нашего Крюшо.
– Ах, Оливье, даже он предал меня! – Катрин театрально вздохнула.
– Не может быть.
– Может. Он теперь обхаживает эту дурочку Франсуазу из рентгеновского кабинета. Неужели он не замечает, что она старая сварливая карга с бородавкой на носу?!
– Катрин, ты злишься и бесишься, потому что тебя променяли на другую? – усмехнулся Оливье.
– Вот еще! Стала бы я переживать из-за какого-то Крюшо. Они с Франсуазой составят отличную парочку. Вот уж мы посмеемся на их свадьбе. Коротышка и пожарная каланча!
– Боюсь, тебе будет не до смеха на их свадьбе, – уколол ее Оливье. – Впрочем, не сомневаюсь, что твое приглашение «затеряется» по дороге.
– Что ты имеешь в виду? Что меня даже не позовут поздравить новобрачных?! – возмущенно воскликнула Катрин, топнув ножкой.
Оливье протестующе замахал руками.
– Все. Я больше не скажу ни слова. Иначе мы и впрямь подеремся. Скажи только, где я могу найти Крюшо?
– Где же еще? – презрительно хмыкнула Катрин. – В рентгеновском кабинете. У разлюбезной Франсуазы.
– Спасибо.
– Оливье… – робко позвала Катрин.
– Что-то еще?
Она подняла на него неуверенный взгляд, словно собиралась сообщить что-то жизненно важное, но… но, так и не решившись на откровенность, выпалила первую пришедшую на ум дерзость. В конце концов, это было в ее стиле. Разве кто-нибудь, хоть один человек в госпитале Мирабо видел в ней нежную, ранимую молодую женщину, мечтавшую о своем единственном? Нет, все предпочитали замечать только внешнюю мишуру. Блестящая, яркая обертка успешно скрывала панцирь, защищавший трепетное сердце, жаждавшее любви и понимания.
– Передай Крюшо, чтобы он не забывал надевать на себя свинцовый фартук в рентген-кабинете. Излучение пагубно влияет на мужскую потенцию. Не хотелось бы видеть бедняжку Франсуазу неудовлетворенной. Она и так не королевна.
– Я передам, – сухо ответил Оливье и зашагал прочь от Катрин, которая готова была провалиться сквозь землю от собственной глупости.
Ну почему она не сказала Оливье о том, как скучала по нему все эти месяцы, о том, как любит его?! Только вчера она видела его во сне. Сегодня же он появился в клинике – и первым человеком, с которым он встретился, вернувшись в Париж, была она. Может быть, это судьба?
Нет, Катрин, не будь наивной мечтательницей, сказала она себе. Оливье наплевать на тебя. Он никогда не видел в тебе женщины. То, что вы сегодня столкнулись в коридоре, – чистой воды случайность. Наверняка Оливье приехал в больницу, чтобы разузнать у Крюшо о Колетт. Когда коллега расскажет об успехах бывшей пациентки и о том, что она несколько раз интересовалась, нет ли от него новостей, Оливье тут же кинется в ее объятия.
От досады и ревности Катрин закусила нижнюю губу. Дурацкая привычка, унаследованная от матери.
– Оливье, дружище! – Анри Крюшо подскочил к ошеломленному столь пламенным приемом Оливье и обнял его. – Как поживает ведущий хирург Гренобля?
– Привет. – Оливье похлопал Анри по спине.
– Франсуаза, очень приятно…
