— Сейчас вернусь! — бросил он ничего не понимающей Виктории.
Его не было достаточно долго. Но Виктория все равно никак не могла прийти в себя от потрясения.
Когда Мигель вернулся, он выглядел подавленным и расстроенным. Она еще не видела его таким. Он сел на свое место и долго сидел, не шевелясь и уставившись в одну точку. Его губы были плотно сжаты, на смуглых щеках выступил нездоровый румянец, лоб покрылся испариной. Он машинально вытащил платок и промокнул пот.
— Мигель… — робко позвала Виктория.
Он не отреагировал, даже не взглянул на нее.
— Мигель… — повторила она.
Он словно очнулся от глубоких раздумий и спохватился: — Да?
— Нам не обязательно оставаться здесь.
— Все уже улажено, — бесцветным голосом ответил Мигель.
Виктория почувствовала себя так, словно ее обожгло огнем. Она по-прежнему ничего не понимала, но хотела все выяснить. Что же связывает эту женщину и Мигеля? Как он мог когда-то терпеть ее?
— Я так не думаю. Ответь, что, собственно, происходит.
— Тебе не следует этого знать.
— А если бы я стала настаивать?
Мигель нахмурился.
— Я бы не рассказал тебе.
Он услышал, как она грустно вздохнула. Мигель понимал, что обидел ее, но ничего не мог поделать.
Это была Луиза, дочь одного из его деловых партнеров. Она давно положила на него глаз, добивалась его внимания разными способами. Он уступил, у них даже завязался роман. Но она оказалась просто взбалмошной, избалованной девицей. Он бросил ее, но она не переставала его преследовать.
Ему следовало бы знать, что не стоит посещать этот ресторан вместе с Викторией. Раньше они с Луизой часто ужинали здесь. Что же теперь подумает о нем невеста?
Мигель поднял голову и заметил, что Виктория наблюдает за ним с тревогой и сочувствием. Она беспокоилась?.. За него?.. Это открытие поразило Мигеля. Он присмотрелся к ней повнимательнее и увидел то, чего не хотел видеть. Ее молодость, ее неопытность, ее наивность.
— Ты прекрасна… — Его голос оборвался.
Виктория коротко мотнула головой. И он заметил в ее глазах слезы.
Что они делают? Нет, что делает он? Он же так не хотел связывать себя никакими обязательствами! Так гордился и дорожил своей свободой! А теперь собирался отнять это у Виктории.
Не удержавшись, Мигель наклонился вперед, притянул Викторию к себе за подбородок и поцеловал.
Ее губы были сочные и соблазнительные, и он продолжил поцелуй, не в силах оторваться от Виктории. Он услышал, как у нее перехватило дыхание, почувствовал, как ее губы стали мягче и податливее, а тело, наоборот, напряглось…
— Пойдем! — оборвав поцелуй, скомандовал он.
В машине Мигель сидел так близко к ней, что их бедра соприкасались. Виктория вспомнила, как он смотрел на нее в ресторане — внимательно, изучающе и так долго, что у нее заныло сердце.
Она углубилась в размышления, Мигель тоже не стремился нарушить тишину. Но ее молчаливость не была показателем спокойствия. В душе она испытывала возбуждение и испуг. Сегодня Мигель вдруг показался ей особенно опасным.
Выходя из машины, Виктория бросила вокруг себя тоскливый взгляд. Она так соскучилась по Парижу, по свободе и независимости, которые обрела там. Ей хотелось испытать эти чувства заново…
9
Пропустив Викторию в спальню, Мигель вошел следом и тут же запер дверь на ключ, который опустил в карман.
— Тебе обязательно запирать дверь? — спросила она, наблюдая, как он задвигает бежевые шторы, которые ниспадали до самого пола. Ей не верилось, что они снова вернулись к противостоянию.
Мигель расстегнул рубашку и снял ее.
— Ничего не изменилось, — хмуро бросил он и внезапно, обхватив за талию, притянул Викторию к себе.
Он прав, подумала она, закрывая глаза. Ничего не изменилось. Тело привычно вспыхнуло огнем, когда его рука медленно заскользила по ее бедру, приподнимая подол платья.
Ей хотелось бы пережить с Мигелем еще одну ночь страстной любви. Но Виктория помнила, чем все кончилось в тот раз, и понимала, что секс лишь еще больше усложнит их отношения.
— Нет… — нервно пробормотала она.
Но Мигель молча спустил бретельку сначала с одного ее плеча, потом с другого. Лиф платья упал вниз, прохладный воздух остудил разгоряченную кожу Виктории. На ней не было бюстгальтера. И Мигель, наклонив голову, взял в рот розовый сосок. Возбуждение было острым и сильным, но не приносило удовлетворения. Ее тело хотело его, но разум не мог вынести того, что совсем недавно они были врагами.
— Нам надо поговорить… — снова начала Виктория, не очень, впрочем, надеясь на успех.
— Конечно, — ответил Мигель в паузе между поцелуями.
Но ни одна толковая мысль не приходила ей голову. Она хотела быть с ним, хотела принадлежать ему хотя бы физически. Обхватив склонившегося к ней Мигеля за плечи, так что ногти вонзились в его кожу, Виктория прижалась к нему.
Он поднял голову и поцеловал, слегка прикусив ей нижнюю губу. Затем стал осыпать нежными поцелуями ее шею, грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже и попутно стягивая платье и трусики с ее бедер.
— Не могу больше, — всхлипнула Виктория.
Тогда он наконец сжалился над ней и, подхватив на руки, усадил на кровать. Виктория тут же легла на спину, увлекая его за собой.
— Я думал, ты хотела поговорить, — хрипло произнес Мигель, глядя на нее черными от страсти глазами.
— Мы должны, — чуть слышно пробормотала она, облизывая пересохшие губы.
— И что?
— Но я не в силах сейчас ни о чем думать. Только о…
— О?..
— Об этом.
Непослушными руками Виктория стала помогать ему раздеваться. В этот момент на лице Мигеля отразилось сомнение, и он внимательно посмотрел на нее.
— Если ты не хочешь меня, лучше скажи сейчас.
Он выглядел странно помолодевшим, встревоженным и удивительно ранимым. Виктория почувствовала, как ее переполняет горделивая радость.
— Но я хочу, — одними губами произнесла она. — В этом-то и проблема.
Мигель опустил веки, скрыв выражение глаз, но следующий его поцелуй был намного мягче и выражал нежность, которую он не мог доверить словам.
Виктория чуть не расплакалась. Она его совсем не знала. Действительно не знала, но одни его прикосновения уже сводили ее с ума. Почему она продолжает испытывать к нему такие страстные чувства даже после всего, что он с ней сделал?..
Теперь, когда оба были полностью обнажены, Виктория ощутила его напрягшуюся плоть и ее вновь охватили былые сомнения.
