Стив оказался плохим пациентом: он сбежал из больницы через три дня и вернулся на остров. Патрицию огорчило такое неразумное поведение мужа. Она попыталась убедить Стива вернуться в больницу, но он сгреб ее в объятия и прошептал прямо в волосы:
— Ничто на свете не заставит меня вернуться! Думаю, ты рада видеть меня.
— Конечно, рада! Но я к тому же еще и беспокоюсь о тебе. Я очень испугалась, когда ты упал. Никто не знал, насколько серьезно ты ранен… — В ее голосе слышались с трудом сдерживаемые рыдания. — А теперь… теперь ты сбежал из больницы!
— Не плачь! — Стив нежно погладил ее по голове. — На мне все заживает как на собаке, но приятно слышать, что ты переживала за меня.
— Конечно, переживала! — возмутилась Патриция. — А ты ожидал иного?
— Прекрасно, прекрасно. — Стив рассмеялся и поморщился. — К сожалению, мне еще больно смеяться, чихать и кашлять. К тому же придется на некоторое время воздержаться от секса.
— Я думаю!
— Миссис Эрбоу!
— Стив, ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. — Патриции было не до шуток.
— Но я по-прежнему буду спать рядом с тобой, в одной кровати. Правильно я понимаю?
— Хорошо, — смягчилась Патриция.
— Так-то лучше. — Стив поцеловал ее. — Ну, как вы тут без меня?
— Лиз развила кипучую деятельность. Она и Дэвид взяли на себя ресторан. В общем все идет нормально.
— Не нравится мне это!
— Я думала, ты будешь доволен, — невинно заметила Патриция.
— Доволен? Патриция, ты дала мне почувствовать мою абсолютную ненужность!
— О, не говори так! Когда тебя нет, здесь определенно чего-то не хватает, чего-то, что невозможно описать словами.
— Это — другое дело. Вот это мне нравится! — Стив удовлетворенно улыбнулся.
— Я даже подумала, что ты бы мог… Но хватит об этом, — осеклась на полуслове Патриция. — Есть еще один человек, который очень беспокоился о тебе. Раз ты вернулся, то иди скорее и поздоровайся с Джоном.
Джон необычайно обрадовался возвращению Стива. Все опять встало на свои места, и у Патриции появилось время подумать над словами отца, сказанными им во время их прогулки по пляжу.
Конечно, ее задевало, что Стив ничего не рассказал ей о гибели фотокорреспондента, с которым проработал довольно долго и был близок. Она гадала, как долго продлится это добровольное заключение. Сколько времени Стив будет счастлив жить той жизнью, которой живет сейчас? Ведь даже сейчас, и Патриция не раз была тому свидетельницей, временами окружающая действительность раздражала его. Не выберет ли он тот же путь, что и Петра, не захочет ли уйти в религию?
Все эти вопросы по-прежнему оставались без ответа.
Однажды, примерно через неделю после возвращения мужа, Патриция, проснувшись среди ночи, обнаружила, что Стива нет в кровати. Она нашла его на террасе.
— Стив, — позвала его Патриция, подходя к нему. — Что случилось? Болит нога? Или ребра?
— Нет. Кажется, я съел что-то не то…
— Но ты сам готовишь еду.
— Ты права, Может, у меня вирус?
— Тогда иди ложись. — Патриция колебалась, слова Стива прозвучали неубедительно.
— Патриция, может быть, мне лучше лечь на диване? Мне нездоровится, я ворочаюсь и мешаю тебе спать.
— Хорошо. Только покажи мне, где болит, и я попытаюсь оказать тебе первую помощь.
Стив скривился.
— Я приму аспирин и лягу на диване. Все, прекратим этот спор, дорогая. Иди!
Патриция уже знала, что ее муж ненавидит лечиться, и послушно отправилась в кровать.
На следующее утро Стив выглядел вполне здоровым.
— Что это было? — спросила его за завтраком Патриция. — Лиз, Дэвид, Джон и я в порядке, значит, это не пищевое отравление.
— Наверное, я просто переутомился. Ты ведь часто просила меня не переутомляться. Но теперь все в порядке!
Уловив в тоне Стива раздражение, Патриция дала себе слово впредь хорошенько думать, прежде чем касаться подобных тем в разговоре с ним.
— Прекрасно, Стив. Как раз сегодня ты мне очень нужен.
— Звучит заманчиво, — промурлыкал Стив, хитро прищурившись.
— Я имела в виду, — пояснила Патриция, — что заканчиваю отчет по твоему ресторану для налоговой инспекции. Я хочу, чтобы мы еще раз все просмотрели вместе.
— С удовольствием, дорогая! Я обожаю наши с тобой совместные занятия.
— Это серьезные вещи, Стив.
— Разве я тебе раньше не говорил, как мне нравится видеть тебя серьезной?
Патриция затрепетала, вспомнив, что подобные разговоры являются прелюдией, своего рода любовной игрой, и что последует за этим. Она взволнованно посмотрела на Стива.
— Думаю, с этим можно подождать день или два.
— О чем ты? — Стив лениво потянулся.
— Я уже достаточно хорошо тебя знаю и догадываюсь о твоих намерениях.
— Ты намекаешь на тот случай, когда Джон ушел в школу, а я захотел вернуться с тобой в постель и пробыть там столько времени, сколько нам будет приятно?
— Тебе не кажется, что это уже слишком? — Патриция с испугом огляделась по сторонам, желая убедиться, что их разговор никто не слышит.
— Вовсе нет. Семь дней воздержания, возможно, и способствовали укреплению моих костей, то есть ребер, но абсолютно не укрепили мой дух.
— И из-за этого ты сегодня ночью… — Патриция в изумлении открыла рот.
— Я и сам толком не знаю. — Стив мягко рассмеялся. — Ну что, займемся этим?
— Почему бы и нет?
— Это было прекрасно, — нараспев произнесла Патриция часом позже, нежась в крепких объятиях мужа.
— Ммм, — согласился Стив. — Патриция, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Да, дорогой?
— Мне нужно уехать на пару недель. Отцу должны делать операцию, и нужен кто-нибудь, кто будет вести дела в его отсутствие.
Патриция села в кровати и спросила участливо:
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет, но операция — это операция. Могут возникнуть непредвиденные осложнения.
— Послушай, Стив, а нельзя ли нам с Джоном поехать с тобой?
— Не думаю, что это доставит вам удовольствие, — после минутного молчания ответил Стив. — Я предпочел бы, чтобы вы остались здесь.
— Все это звучит довольно неожиданно и… таинственно, — медленно произнесла Патриция, пристально глядя ему в глаза.
— Ты — самый близкий для отца человек, не считая меня.
— Ты так считаешь?
