— Вот.
— Что это? — спросил он, глядя на кипу блокнотов.
— Это чековая книжка. Все деньги, которые дала мне твоя мать, переведены на целевой вклад для Аарона. Я не воспользовалась ни центом. Даже в трудные времена. Это было делом чести. Я хочу, чтобы ты знал, что эти деньги были не для меня. — Затем она кивком указала на дневники. — А это... я всегда писала их для тебя. Я стала вести дневник, когда поняла, что беременна, начала новый, когда родился Аарон, а потом это стало традицией. Каждый год на его день рождения я начинала новый. Мне всегда хотелось, чтобы ты это прочитал.
Он открыл дневник и прочитал вслух:
— «Дорогой Джо...» — потом захлопнул его. — Почему же ты отдала мне их только сейчас?
— Там написано о встрече с твоей матерью. Мне не хотелось тебе рассказывать. У тебя всегда были напряженные отношения с родителями, и я просто жалела тебя. В конце концов, рассказ о визите твоей матери ничего бы не изменил. Ведь решение приняла я сама. Ведь это я уехала.
— Ты не хотела, чтобы я знал, что моя мать выпроводила тебя?
Луиза покачала головой.
— Она не выпроваживала меня. Я сбежала.
Он встал.
— Мне надо подумать.
Джо собирался уйти, и она ничего не могла поделать.
— Я понимаю, — прошептала Лу.
— Не знаю, как ты можешь что-то понимать. Я лично ничего не понимаю.
Она протянула руку и коснулась его. Джо слегка отстранился, и ее сердце сжалось.
— Думай обо мне все что угодно, но пусть это не испортит отношения, которые сложились у тебя с Аароном.
— Даже сейчас ты все равно мне не веришь?
Раньше Лу ощущала боль, теперь — гнев.
— Ты о чем?
— Тебе все равно кажется, что я могу его бросить или причинить ему боль. Если ты так можешь думать, значит, ты совсем меня не знаешь. Может быть, никогда и не знала.
Он повернулся и вышел из комнаты. Луиза опустилась на кушетку. Она была не в силах думать. Она просто смотрела на дверь и ждала.
Джо взял с собой её дневники. Лу надеялась, что они в некоторой степени успокоят его.
Чувствуя себя как во сне, она обхватила руками колени и просто сидела в полутемной комнате.
Лу ждала.
Джо не знал, куда пойти... не знал, что делать.
Он не мог оставаться в доме, не мог идти к Элмеру. Поэтому он поехал покататься на машине, кинув дневники на сиденье. Он объехал весь Эри — город, в котором они когда-то мечтали жить.
Джо бесцельно проехал по Стейт-стрит, мимо площади Перри, к бухте. Башня Бисентениал возвышалась в конце дока как напоминание о дне, проведенном с Луизой.
Он не остановился, покружил по доку, потом вернулся на Стейт-стрит, затем свернул на запад к трассе Бейфрант.
Наконец он понял, куда его тянет.
Джо отправился к полуострову, к дальнему пляжу, и остановил машину. Он взял два дневника, лежавшие сверху, и вышел. Ветер дул северный, сырой и порывистый, но Джо едва замечал его. Он сидел за ветхим столиком для пикника, уставившись на воду.
Волны свирепствовали, разбиваясь о каменные ограждения.
По небу плыли осенние облака, пушистые и белые, закрывавшие собой солнце, которое время от времени вырывалось из их плена и сияло, отражаясь в озере.
Джо потянулся к самому старому дневнику. Он не был уверен, готов ли его прочитать и встретиться снова с девушкой из своего прошлого, с девушкой, которую, как ему казалось, он хорошо знал. С девушкой, которая сбежала от него и от его любви.
«Дорогой Джо», — начиналась запись. Он водил пальцем по строкам.
Джо вспомнил все их надежды и мечты. Он станет врачом, она будет работать в рекламе.
Они переедут в Эри, штат Пенсильвания, где никто их не узнает.
Они поженятся, и у них будут дети...
Белый забор.
Собака.
Джо вдруг вспомнил, что они хотели завести собаку. Взять ее из питомника и назвать Руфус. Когда он спросил почему Руфус, Лу ответила: «Хорошее имя для собачонки».
Потом она засмеялась. Это был удивительный смех. Такой же смех Джо слышал в магазине, когда они втроем валялись на полу, все в шоколаде. Он слышал его и в тот день, когда она выиграла у него в гольф.
Боже, как ему нравился этот смех!
Джо продолжал читать дневники. Каждая новая запись начиналась словами: «Дорогой Джо». Лу писала ему о ребенке, о своих сомнениях, о том, как прочитала о его помолвке, о разговоре с его матерью.
Она писала о том, как уехала из Лионсвилля и о своем приезде в Эри.
Писала обо всех изменениях, которые происходили с ней во время беременности. О дне, когда она встретила Элмера. О том, как работала в его магазине. О рождении сына. О своих мучительных раздумьях над тем, какую фамилию дать Аарону.
О своих страхах, надеждах и радостях. Обо всем. Все прошедшие восемь лет были здесь.
Джо прочитал два дневника и пошел к машине, чтобы взять еще. Но на улице уже стало слишком темно.
Поэтому Джо поехал в больницу, нашел там свободную комнату и продолжил чтение.
Он громко смеялся над описанием некоторых проделок Аарона. Джо чувствовал, как кровь застывала у него в жилах, когда он читал о болезнях Аарона, о каждом его синяке и царапине.
Он узнал о любимой игрушке Аарона и о том, как Элмер ночью бегал в поисках замены, когда однажды ее потеряли. Джо понял, что Элмер относился к Луизе как отец, которого она заслуживала.
Он даже позавидовал их отношениям. Да, Элмер очень много сделал для Лу и Аарона. И теперь Джо многим обязан старику.
Джо прочитал о первом дне Аарона в школе, об открытии «Плитки шоколада».
Он прочитал обо всем, что произошло за восемь лет.
И хотя записи в дневнике касались в основном Аарона, они рассказывали о самой Лу. Какое-то чувство к ней постепенно росло и расцветало. И когда Джо закончил читать последний дневник, он понял, что это.
Любовь.
Джо думал, что это чувство умерло в нем много лет назад, когда Лу уехала. Но оно просто уснуло в нем, ждало своего часа. И этот час настал.
Джо любил Луизу Кленси, когда они были детьми, и любил ее сейчас, хотя это уже была другая, более зрелая любовь.
С тех пор как он увидел ее в магазине, Джо не знал, что думать, что чувствовать, и вдруг все стало ясно.
Он понял, почему Лу не рассказала ему о разговоре с матерью — потому что любила его. И уехала, потому, что любила. Не хотела разрушать его мечту стать врачом.
И она по-прежнему любит его, не хочет причинять ему боль, поэтому и не рассказала об угрозах его матери.
