Три круга — и за полторы минуты все кончилось. После скачек возбуждение не улеглось. Толпы людей кинулись к выигравшей лошади, а проигравшие жокеи с воплями убегали от разъяренных зрителей, болевших за них. Люди догоняли их и принимались избивать.
— Пора уходить, — сказал Зак, вставая и поднимая Нелл. — Эмоции в этот день слишком горячи. В Италии они порой выходят из-под контроля, а я не хочу, чтобы тебя обидели.
Он еще раз прошел сквозь толпу, мимо болельщиков, приветствовавших победителей, и тех, кто мрачно смотрел на проигравших лошадей. Нелл, все еще оглушенная шумом и жарой, ощутила, что она поддалась всеобщему возбуждению. Кожа была горячая и слегка влажная, кровь быстро бежала по венам. Она чувствовала жар тела Зака, слышала биение его пульса.
Что будет, если они вернутся домой в таком состоянии? Она уже знала ответ. При одной мысли об этом горячая волна окатила ее. Этот человек из самой глубины поднимал чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Дикая радость пугала и странно оживляла ее.
Его рука крепче стиснула руку Нелл, будто он читал ее мысли. Он пошел быстрее. Она тоже поспешила, чтобы не отстать. Оба не произносили ни слова.
Однако Нелл знала, что они идут к машине, потом поедут домой, после чего — в постель.
Они уже вышли с площади и пробирались по одной из узких боковых улиц. Затененная высокими зданиями с одной стороны, она хранила прохладу, но жар внутри Нелл не утихал. Наоборот, усиливался. Нелл чувствовала, как сжигает ее смесь любви и желания. Поглощенная внутренним смятением, она не заметила группу туристов на другой стороне улицы.
Когда они почти поравнялись с туристами, одна из женщин, быстро взглянув на Нелл, сказала что-то стоявшей рядом с ней даме, и другая пара глаз уставилась на Нелл.
По группе прошел шепоток, и Нелл услышала:
— Это она?
— Да, эта та, которая бросила его, настоящая маленькая сучка…
— А в жизни она выглядит даже лучше, чем на фотографиях.
— Может, возьмем автограф? Чтобы доказать, когда вернемся домой, что видели действительно ее.
— Я смотрела ее фильм. Просто дрянь! Вряд ли ей теперь удастся получить другую роль. И по заслугам.
— Ты же видишь по лицу, какой это холодный тип женщины! Она интересуется только карьерой.
— Мне жаль Ллойда Кендрика. Надо же связаться с такой! Но я все же попытаюсь взять у нее автограф.
Нелл слушала и не верила своим ушам. Когда женщины направились к ней, она поняла, что настоящий кошмар только начинается.
Они узнали ее. И Нелл оказалась в их власти. Любой теперь может открыто оскорбить ее.
Нелл охватило отчаяние. Когда охотники за автографами приблизились, она повернулась и побежала по узкой улице, совершенно не понимая, куда и зачем бежит. Ей просто надо было бежать.
Она бежала. Ей казалось, что придется делать это всю оставшуюся жизнь.
9
Нелл и понятия не имела, как она нашла дорогу к машине. Она думала, что просто бежит наугад, но, когда оказалась у городской стены, там стояла машина. Она кинулась к ней и рванула дверь, но какое разочарование — ключи у Зака!
— Ты их ищешь? — раздался голос Зака прямо у нее за спиной. Нелл повернулась и увидела, что он крутит ключи на пальце.
— Откуда ты взялся?
— Я все время был в нескольких ярдах от тебя.
— Я подумала… — Нелл резко остановилась.
— Что ты подумала? — спросил он, и его голубые глаза пронзительно посмотрели на нее.
— Я подумала, что ты не захочешь, чтобы тебя увидели рядом со мной, — сказала она тихо. — После того как они узнали меня.
— Так ты поэтому убежала?
Она подняла на него глаза.
— Я думаю, и так все ясно. Разве ты не слышал, что они говорили?
— Слышал. Но не стоит убегать от людей ни с того ни с сего.
— Легко сказать. Они же не о тебе говорили, и ты понятия не имеешь, каково это выслушивать.
— Имею, — сказал Зак.
И Нелл вдруг вспомнила про его отца. Газеты, наверное, писали и о Заке, сыне Хилларда, и он уж конечно знает, каково это.
— Извини, — пробормотала Нелл, — я забыла.
— Ничего. Садись в машину, поедем домой.
Подавленная и убитая, Нелл плюхнулась на сиденье рядом с ним.
Город Сиена быстро остался позади. Золотой закат освещал холмы Тосканы. Небо было расцвечено вечерними красками. И сам воздух, казалось, сверкал золотом. Ласточки ловили на лету мошек. Каменные стены старых домов янтарно светились, а холмы волнами стлались вдали; еще немного, и их неясные очертания погрузятся в тень.
К тому времени, когда они доехали до дому, сумерки сгустились.
Нелл вошла внутрь, а Зак остался на крыльце.
— Ничего, если ты некоторое время побудешь одна? — спросил он. — Я обещал синьоре Джинелли посмотреть, что с ее машиной. У нее что-то с зажиганием.
— Да, конечно. Я и сама хотела бы побыть одна.
— Я думаю, тебе это не помешает. Когда я вернусь, нам надо будет кое-что обсудить. Между нами не все еще ясно, Нелл.
Ей не хотелось думать ни о каких делах. Может быть, он хочет сказать ей, чтобы она убиралась отсюда, что он не желает связываться с той, на которую на улице показывают пальцем и о ком судачат.
Дом показался слишком тихим после ухода Зака. Нелл бродила из комнаты в комнату, но ни о чем не могла думать. Она полагала, что ей хочется побыть одной, но теперь, когда Зак уехал, поняла, что вовсе этого не хочет. Оказывается, ей не нравится, когда его нет рядом. И ей не хотелось думать о том, что скоро, она вообще вынуждена будет, жить без него.
Услышав шум машины, Нелл с облегчением вздохнула.
Он вернулся! Он решил отложить дела с машиной синьоры Джинелли до завтра! А может, он вернулся, чтобы сказать то, чего ей не хотелось бы слышать? Но что бы он ни собирался сказать, она все примет.
Нелл вскинула подбородок и решительно пошла к двери. Открыв, увидела в темноте высокую фигуру. Когда человек шагнул в прихожую, у Нелл перехватило дыхание. Это был не Зак. Это был Ллойд Кендрик!
На миг Нелл решила, что у нее галлюцинации. Видимо, перевозбудилась, и это подействовало на ее мозги. Но, когда Нелл увидела знаменитую сексуальную улыбку Ллойда, она поняла, что это он.
— Мне здорово пришлось потрудиться, чтобы тебя найти! — сказал он, подходя к ней. — Ты выбрала хорошее место, где спрятаться!
— Мне не пришлось бы прятаться, если бы не твоя ложь обо мне! — Она была потрясена. — Уходи, Ллойд, я не хочу тебя видеть и разговаривать с тобой!
— Но я, поэтому и приехал, — сказал он, обезоруживающе улыбаясь. — Я хочу объясниться. И извиниться.
