Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Новая информация о том, как по-разному современники и современницы организуют свою частную жизнь, дает возможность перешагнуть искусственные барьеры в представлении о сексуальности.
Актуальные исследования в этой области показывают, что определение секса простирается далеко за узкие рамки проникающих практик. Опыт желания может быть не только физическим, но и эмоциональным. Изучение феномена асексуальности вынуждает признать, что секс, каким бы приятным и удивительным он ни был, это еще не все, что нужно человеку.
Для кого-то секс может быть трудным или недоступным опытом. Некоторые люди не испытывают отклика годами, а потом находят себя увлеченными другим человеком.
Секс может быть ярким переживанием, а может быть скучным или разочаровывающим. Для кого-то физический контакт вообще не имеет значения. Любовь, романтика и забота не обязательно связаны с практиками секса.
С точки зрения многообразия опытов любая попытка определить, кто более благополучен в интимной жизни, обречена на провал. Единственный вопрос, который имеет значение в контексте сексуального самоопределения: чего хочу именно я?
Глава 4
Почему любить больно?
Любовь как особое переживание
Романтическая любовь, в том виде, в котором мы ее знаем и понимаем сегодня, существовала не всегда. Концепция «мистической связи» между двумя индивидами сложилась в результате общественных трансформаций.
В доиндустриальную эпоху чувство взаимной любви могло возникнуть в результате брака, но не являлось необходимым условием для его заключения. До XVIII века люди не влюблялись, они «приходили к любви». Или не приходили[143].
Сергей Голод, анализируя процесс трансформации интимности в постмодерную эпоху, говорит о том, что в прошлом отношения между мужем и женой, как правило, не выливались в страсть, скорее в заботу, придающую рутинной повседневности определенную теплоту[144].
В наше время, напротив, ожидается, что романтический союз станет результатом особого взаимного чувства.
Рендалл Коллинз, исследуя «механизм» возникновения романтической любви, говорит о том, что группа из двух людей представляет собой подобие религиозной общины, в которой на месте культа находится образ их романтической пары. Чувство принадлежности и строгие границы этой группы способствуют интенсивности переживаний внутри нее, а сексуальные акты служат символами любовной связи[145].
Сегодня люди самостоятельно выбирают партнеров. Демонстрация личных «активов» – внешних данных, индивидуальных качеств, уровня образования, общественного положения и семейного контекста – происходит в условиях конкуренции.
По мнению Коллинза, ситуация выбора и возможность не встретить ответного интереса делает ведение «переговоров» на свободном брачном рынке эмоционально заряженным процессом.
Если двое видят, что устойчивая ассоциация друг с другом может оправдать их ожидания, они решают стать парой и договариваются об эксклюзивном праве на доступ к телам друг друга[146].
Традиционная последовательность ритуалов сближения и утверждения взаимного доверия, которая начинается со взглядов и прикосновений и завершается сексуальным актом, может привести к сильной привязанности и любви[147].
Любовь как особое переживание является одним из предметов философских размышлений[148]. В данной главе я не ставлю перед собой неразрешимой задачи – постигнуть тайну любви, которая вдохновляла на поиски истины мыслителей разных эпох. Я хотела бы сфокусироваться только на современном концепте романтической любви и ее основной проблеме – моногамном идеале.
Проще говоря, меня интересует, что не так с «индивидуальной половой» любовью? Если взаимная любовь – это прекрасное чувство, к которому стремится большинство людей, почему, влюбившись, мы не живем «долго и счастливо» с нашими «вторыми половинками»?
Почему ревность и рутина повседневности гасят «божественный огонь»? Почему все больше людей во всем мире избегают или не находят этого чувства?
Более точно сформулировать претензию к феномену романтической любви мне помог недавний урок в школе иностранных языков, где я учу английский. На занятии, темой которого была «любовь и измены», учащимся предложили обсудить, что из перечисленных ниже действий каждый из нас будет считать обманом в романтических отношениях:
– Ваш(а) визави флиртует с другим человеком.
– У вашего(ей) визави фантазии насчет знаменитости.
– У вашего(ей) визави фантазии насчет вашего друга/вашей подруги.
– Ваш(а) визави целуется с кем-то после пары бокальчиков на вечеринке.
– Ваш(а) визави идет в постель не с вами после пары бокальчиков на вечеринке.
– Ваш(а) визави частенько пьет кофе с кем-то, делясь размышлениями и мечтами личного характера.
Я обратила внимание на то, что подобные вопросы в рамках значимых, но не романтических отношений представляются неуместными. Друзья, коллеги или родственники вольны распоряжаться личным пространством как угодно свободно.
Моей целью будет попытка выяснить, из чего складывается механизм моногамной связи с его исключительно узкими границами? Как возникают условия, при которых обмен личным пространством с третьими лицами переживается болезненно и интерпретируется как оскорбление партнера или партнерши?
В поисках ответов на эти вопросы я намереваюсь обратиться к изысканиям современных западных и постсоветских теоретиков социально-конструктивистского направления, исследующих влияние общественной структуры на область чувств.
Любовь как собственность
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
