– И я тоже, – подхватила Пейшенс. Особенно если при этом она будет видеть улыбку Стюарта. Да она сделает все, лишь бы видеть его улыбку.
* * *
Стюарт не проводил за ланчем по два часа. Ну если только не совмещал ланч с деловой встречей. Но рядом с Пейшенс время пролетело незаметно.
«Приятель, а ты втюрился, не так ли?»
В первый раз он позволил себе услышать свое подсознание. Да, он увяз, но, к его изумлению, эта мысль его не отпугнула. А с чего ему пугаться? Пейшенс не Глория. Пейшенс не претендует на то, чтобы быть кем-то еще или говорить то, что он хотел услышать. Она вполне довольна просто быть с ним, с таким, какой он есть: человеком, который носит массивные очки и рассуждает о долготе дня. Даже когда он был одурманен – кажется, такое старомодное слово употребила тетя – страстью к Глории, душа у него не пела, а вот с Пейшенс поет. Итак, его не огорчает то, что он, вероятно, влюбился. Наоборот, он с удовольствием представляет, как влюбляется все сильнее.
Кто-то кашлянул. Стюарт взглянул на дверь, и внутри все сжалось.
– Привет, Боб. Входите.
Очень высокий и очень энергичный на вид юрист вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Ясно – для конфиденциальности. Стюарт поморщился.
– Детектив нашел нужную вам информацию, – сказал Боб, помахивая тонким коричневым конвертом. – Знаю, что это заняло больше времени, чем предполагалось, но у нас было два серьезных дела, а поскольку это – личное и вы…
– Я же послал вам сообщение, чтобы вы прекратили расследование.
– Вы… разве… – Боб побледнел. Он был честолюбив и болезненно переносил ошибки. – Я не видел никакого сообщения.
– Я послал две недели назад. – В субботу сразу после благотворительного приема. Стюарт точно помнил, как набрал сообщение на компьютере, прежде чем лечь спать. Как раз в этот момент на стол прыгнул Найджел, требуя внимания.
Неужели он забыл нажать клавишу «отправить»?
Стюарт удрученно провел рукой по лицу, а Боб расценил это как неудовольствие.
– Простите. Наверное, сообщение каким-то образом пропало… Я… – Он вручил Стюарту конверт. – Вы уверены, что вам не нужна эта информация? Я бы сказал, что там много интересного.
– Вы прочитали?
Боб снова побледнел.
– Ну, только чтобы убедиться, что отчет полный. Я не собирался проявлять любопытство.
Черта с два не собирался. Стюарт взглядом показал Бобу свое недовольство и произнес:
– Не важно. Я уже знаю все, что детектив мог выяснить.
– Все? – спросил Боб. – Даже криминальную часть?
Криминальную? Стюарт с такой силой сжал подлокотники кресла, что дерево едва не треснуло. Ему стоило огромного труда сохранить равнодушный вид.
– Да, даже это.
– О’кей. Тогда пойду заканчивать резюме для Гринвуда.
– Конечно, – ответил Стюарт.
Компаньон кивнул и быстро вышел. Стюарт остался один, глядя на конверт.
Это должно быть ошибкой. Пейшенс рассказала ему все, ведь так? И он ей доверял.
Но что если… Он едва не задохнулся.
Есть единственный способ проверить. Он вскрыл конверт.
– Черт возьми! – Он ударил кулаком по столу, не замечая боли в локте. Эта боль – ничто по сравнению с той, что разрывает ему грудь. Там, в начале отчета, было все то, чего он не хотел знать.
– Найджел, это – новая постель Аны, не твоя. Ты подвинешься, правда, чтобы ей было где лечь, когда она вернется со Стюартом из больницы? Договорились?
Пейшенс взглянула на каминные часы: это произойдет через час. Она разгладила складки на стеганом одеяле. Конечно, новое расположение вещей в доме не идеально, но это всего на месяц. А там кто знает? Может, Ане понравится жить на первом этаже.
На ум пришли слова Стюарта: «Мы можем не опасаться, что будет слышен шум». Приятная дрожь пробежала у нее по позвоночнику. Она запустила пальцы в шерстку Найджела.
– Надо воспользоваться предложенными возможностями, да, Найджел?
Вдруг послышался грохот входной двери, и на пороге комнаты появился Стюарт. Он с трудом дышал, глаза потемнели и дико сверкали, зрачки расширились.
– Стюарт, что с тобой? – Пейшенс инстинктивно сделала шаг назад. Она знала, как темнели у него глаза от желания, но сейчас это другое. – Что-то случилось с Аной?
– С Аной все замечательно.
– Тогда что? – Это не тот человек, который был с ней за ланчем, с которым она целовалась. Этот человек выглядит, словно он хочет…
О нет. Она заметила смятые бумаги, зажатые у него в кулаке. Боль стала расползаться по груди, резкая, как при сердечном приступе.
– Я объясню… – произнесла она.
– Да, разумеется, объяснишь. – Голос Стюарта звучал безжизненно. – Держу пари, что у тебя наготове масса объяснений.
– Стюарт…
– Я доверял тебе, – прошипел он. – Когда ты заявила, что рассказала мне все, я тебе поверил, но ты лгала.
– Нет, – закачала она головой. – Я говорила тебе правду.
– Неужели? – Он шагнул к ней, размахивая кулаком с бумагами, словно дубинкой. – Тогда расскажи мне, почему у меня в руке полицейский отчет, где говорится, что ты была проституткой?
Глава 10
Обвинение повисло между ними плотным, страшным облаком. Пейшенс хотелось превратиться в Найджела – тот скрылся под кроватью, когда Стюарт хлопнул дверью.
– Ты так тщательно скрывала… это? Ты боялась, что Ана выгонит тебя, узнав, кого она наняла?
– Я не проститутка.
– Полицейский отчет гласит другое.
– Полицейские отчеты не расскажут всего.
Скрестив руки, он уселся в кресло, глаза прожигали ей кожу.
– Тогда, будь добра, просвети меня, – произнес он. – Не терпится услышать полную версию.
– С какой стати? Ты ведь все для себя решил.
– Попытайся.
Стюарт сидел и ждал. Он – ее собственный судья и суд присяжных.
Она сделала глубокий вдох.
– Ты когда-нибудь бывал в заведении под названием «Федерс»? Это не элитный мужской клуб, это – дешевый кабак, который посещает соответствующая публика. Некоторые из девушек – большинство – занимаются там еще кое-чем помимо танцев, чтобы подработать.
– Но не ты.
– Нет! – выкрикнула она. Неужели за те ночи, что она провела в его объятиях, он так ничего и не понял?
Но сейчас он, видно, понял, что сказал лишнее, потому что голос у него утратил резкость.
– Каким образом ты попала в эту компанию?
– Полиция нагрянула в клуб, и нас всех без разбору отправили в участок. Адвокат сказал, что будет очень трудно отклонить обвинение, и мне лучше не доводить дело до суда, потому что я могу попасть в тюрьму.
