Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
В академии нам читал лекции удивительный человек. Доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ Демьян Николаевич Бахрах. Это были не уроки в обычном понимании – это был и театр, и проповедь, и лекция одновременно. Он был на своем месте, и это было понятно даже самым неспособным ученикам. Его выступления – я по-другому и сказать не могу – существенно изменили мое отношение к юридическим аспектам нашей жизни и впоследствии под впечатлением от этой уникальной личности я поступил на юридический факультет. Уникальность этого человека была в стопроцентной реализации его человеческого потенциала. Такое бывает крайне редко, но бывает, и мне очень повезло – мой конь вывез меня куда надо. Был еще один важный момент. По своей силе и энергетике он мне очень напоминал моего отца – они даже внешне были чем-то похожи.
В таможне я стал профессионалом. После академических лекций успешно прошел аттестацию и приступил к исполнению обязанностей в отделе таможенного транзита. Направление интересное, напряженное, порой опасное и крайне сложное – необходимо знать международное законодательство и иностранные языки. Категории товаров разные – от дипломатических грузов до личных вещей. Вот здесь-то мне и понадобилась вся моя интуиция. Я устраивал себе экзамены практически в каждую смену. Не глядя в документы, я записывал на отдельном листочке имя человека. Потом перепроверял себя. С русскими именами было проще, с иностранными – сложнее. Имена азиатские давались на порядок легче, чем европейские. С китайскими была самая большая проблема: китайцы умеют прятать мысли. Это у них, похоже, на уровне генетики.
Я очень быстро двигался по служебной лестнице. Я доверял себе и своим ощущениям. Если человек мне не нравился, я себе верил и не ошибался. Ошибаться было попросту нельзя! Необоснованный прессинг участника внешнеэкономической деятельности пугал не только разборками с начальством, но и перспективой незаслуженно огорчить или обидеть человека. В моих руках была огромная власть. И это я должен был управлять властью, а не она мною. Власть – это самое страшное испытание. Нет, не деньги, а именно власть. Деньги всего лишь выполняют роль осветительного оборудования, попросту – прожектора. Когда люди говорят, что кого-то испортили деньги, это не правда – он и был таким, просто деньги высветили его полностью, показали истину. С властью дело обстоит сложнее. Этой энергетике очень сложно соответствовать. Она не прощает ошибок. Государство, как структура, придуманная людьми, души не имеет: в случае твоей ошибки оно не будет плакать, в случае твоего успеха оно не будет радоваться. А простой человек, который целиком и полностью в твоей власти, своей эмоцией, невидимой и незаметной, может дать тебе все, что только возможно, и забрать все, что возможно.
Таможенные инспекторы тоже бывают разными. Кто-то легко справляется с властью, кому-то надо помочь, а кому-то она срывает голову и несет, несет прямиком к обрыву, к пропасти. И хорошо, если человек здесь и сейчас подходит к этой пропасти, при своей жизни, а не «грузит» еще не родившихся представителей своего рода. Один такой был очень дерзким. Он не работал в моем отделе, и мне, к счастью, не надо было его перевоспитывать по долгу службы. Он был грамотным инспектором, но его презрение к людям просто зашкаливало. Он говорил:
– Да, я подонок! Зато живу хорошо.
Я как-то сказал ему:
– Можно обмануть государство – оно не заплачет, но у людей, которые едут через границу, есть души, и их эмоции сильнее, чем ты можешь себе представить. Он не поверил. Он все повторял: «Зато живу хорошо».
Даже в тюрьме, даже когда его бросила жена, даже когда он остался совсем один в окружении таких же, как он.
46
Я не имел права на ошибку, и я не ошибался. Поэтому довольно быстро стал главным инспектором. Коллектив подобрался хороший, веселый. Я по возрасту был намного старше большинства коллег, но мне это не мешало находить с ними общий язык. Год пролетел незаметно, у меня появились новые замечательные друзья, мастерство росло. График работы был посменный: день-ночь – и сорок восемь часов свободного времени. Но свободного времени у меня как раз и не было: я жил в квартире моего друга, и мне надо было строить свой дом. Еще в армии я знал, что деньги не будут иметь стабильного курса, и все, что у меня было, вложил в строительные материалы: кирпич, цемент, плиты перекрытия, какие-то блоки, гвозди. И вот все это добро, в свободное от работы в таможне время, я складывал в стены своего дома. Я чертовски уставал, но восстанавливался быстро. Эйфория от созданного своими руками давала силы: я никогда не был в такой отличной физической форме. Я даже не ожидал такого эффекта. Однажды в доме у родителей нужно было переставить дубовый стол. Обычно это работа для двух мужчин, а тут, я, не задумываясь, в одиночку поднял его и перенес. Если бы это были тренировки в спортзале, я, вероятней всего, ожидал бы какого-то результата, а здесь за ежедневным трудом, незаметно, я стал очень силен. Я стал таким сильным, каким мечтал в детстве.
К слову, опыт трансформации многолетних спортивных тренировок в результат у меня уже был. Я много лет играл в волейбол, минимум лет пятнадцать. Это был настоящий спорт, по три раза в неделю. Этот вид спорта давался мне нелегко: я был невысокого роста, неплохо принимал мяч и был неплохим распасовщиком. Мне приходилось прыгать довольно высоко, так как мои коллеги по спорту в среднем были выше сантиметров на десять. И вот, день за днем тренируясь в спортзале, однажды я прыгнул. Я прыгнул так, как никогда до этого раньше не прыгал! Это был один единственный такой прыжок в моей жизни, позже я никогда не смог его повторить, но то, что было со мной в момент этого полета, я не забуду никогда.
Я находился на линии атаки и ожидал пас от моего партнера. Схема была отработана годами, я совершенно не задумывался, все работало на инстинктах, но в этой ситуации я почему-то решил «просмотреть» ее заранее: за какие-то доли секунды я «увидел» летящий мяч, выходящий на точку удара, в три шага разбежался, взлетел и ударил. А потом был настоящий пас, и мяч вышел точно в заданную точку, я взлетел… и стало тихо. Абсолютная тишина и тотальная неподвижность. Мяч завис в воздухе, я парил над сеткой. Я осмотрел площадку соперников – я видел ее всю – и нашел на ней свободное место. Соперники стояли в разных позах, с замершими на лицах эмоциями, кто-то из них повис в воздухе в стремительном прыжке, кто-то, вскинув руки в воздух, остался висеть, и только я плавно и тихо подлетал к мячу. Удар – и все ожило. Шум, крики и изумленный взгляд моего товарища. Он ничего не мог сказать и смотрел на меня во все глаза. Когда его удивление стало поддаваться контролю, он спросил:
– Ты помнишь высоту сетки?
– Да, конечно, помню. Два метра, сорок три сантиметра.
– Ты вылетел по пояс выше сетки!
Во сне я летал часто, а вот так, в жизни, в объективной реальности, впервые и, как я понял, один единственный раз – позже мне ни разу не удавалось повторить тот прыжок. Тогда я еще не вел наблюдений за природой с календарем в руках и не знаю, какая энергия превалировала в тот день. Но скорее всего это был оранжевый спектр и полнолуние, когда гравитация минимальна.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
