— Аххх, — произносит Минотавр.
— О-о-о, — отзывается Джози.
Глава 14
Мертвый Бадди лежит на обочине. «Форд-пинто» с форсированным двигателем даже не остановился, и над кемпингом повисла траурная тишина. Солнце на небе поблекло, его сияние заметно ослабло. Несчастные птицы, оказавшиеся в пределах кемпинга, словно поражены летаргическим сном и не кричат. Те, что находятся в воздухе, из последних сил стараются перелететь на другую сторону шоссе. Все цвета — и нарисованные, и естественные, даже зелень листьев и травы — кажутся поблекшими. Джози и Минотавр смотрят на шоссе и на труп бульдога. Они молчат. Минотавр переминается с ноги на ногу, отгоняя медленно летающих мух. Джози жадно курит, отчаянно втягивает в себя дым, не позволяет и глотку чистого воздуха обойти раскаленный кончик сигареты и фильтр, сжимаемый ее губами. В вяло повисшей руке она по-прежнему держит лопатку, прижимая ее к бедру. По выпуклой мышце стекает капелька прозрачного, цвета кукурузы, жира. Мальчуганы, которых видно сквозь освещенные солнцем щели между досками, прижимаются друг к другу, хнычут и отказываются вылезти из-под крыльца.
Когда Минотавр нервничает, он потеет; особенно сильно в паху и промежности. Эта проблема мучит его с тех пор, как он начал носить одежду. Эти места у него саднит. Минотавра смущает то, что ему слишком часто приходится покупать всякие присыпки. Чтобы его не узнали, он обходит стороной ближайшие аптеки. Стоя на крыльце рядом с Джози в белой футболке с надписью «Я за придурков», на следующий день после того, как он ранил своего сослуживца, и только что увидев безвременную кончину Бадди, Минотавр ощущает, как по его телу ручьями струится пот, разъедая нежную кожу внутренней поверхности бедер, и вспоминает, что вчера вечером не принял душ.
К этому времени треск яичницы, подгорающей на сковородке, стал просто невыносимым. Ее шипение заполняет неестественную тишину, сопровождающую растерянные чувства Джози и Минотавра. В желудке у Минотавра урчит; с отрыжкой, подступившей к горлу, он ощущает вкус пищевой соды и кофе. Он слегка расставляет ноги, надеясь уменьшить жжение пота. Джози тоже меняет позу. Минотавр невольно замечает, как под тканью напрягаются, чуть приподнявшись, ее ягодицы. У нее пучит живот, она с трудом сдерживает газы. Ничего не сказав, Джози уходит внутрь.
Минотавр несколько минут стоит в одиночестве, затем, прихрамывая, медленно возвращается в свой прицеп. Почему они оставили Бадди лежать в кювете, он не может сказать. Никто такого решения не принимал. Все утро, занимаясь своими делами, приводя себя в порядок, перебинтовывая ногу, ожидая, когда Суини вернется домой, Минотавр время от времени выглядывал из окна и размышлял о том, что надо перенести животное во двор под дерево или завернуть в одеяло и положить у черного входа в дом хозяина или куда-нибудь еще, только бы с глаз долой. Но по мере того, как минута за минутой, час за часом проходил день, принять решение становилось все труднее.
Минотавр чувствует, что всех охватывает стадный дух. Хотя миссис Смит никогда не покидает свое жилище, а Джози и Минотавр не упоминают о случившемся, он знает, что никто не готов принять какое-то решение. Это путь наименьшего сопротивления. Если все будут упорно делать вид, что бульдог не погиб под колесами автомобиля, он, возможно, воскреснет. Переваливаясь с ноги на ногу, появится из-за угла с белым голубем на плече, возвещая истину и правду о загробной жизни.
Хенк возвращается домой. Он останавливает машину посреди шоссе и, высунувшись из окна, разглядывает мертвого пса. Поднимает ручку стояночного тормоза, и треск трещотки слышат все обитатели кемпинга. Не закрыв двери кабины, он оставляет автомобиль у осевой линии. Рычаг и точка опоры. Блок и шарнир. Сила и ловкость натренированного тела Хенка очевидны, несмотря на то что он одет в запачканный спортивный костюм. Он осторожно приближается к Бадди. Даже из окна Минотавр мысленно ощупывает могучие мышцы плеч, рук, длинных ног Хенка. Хенк толкает мертвого пса ногой. Затем возвращается в машину. Должно быть, догадывается, что Жюль и Марвин приложили руку к случившемуся. Не успев припарковать автомобиль на земляной площадке перед своим прицепом, он вопит:
— Джози! Марвин! Жюль!
Заткнув подол рубашки в цвета лаванды шорты из вельвета с разрезами с боков до пояса, из прицепа выходит Джози. В дальнем конце крыльца появляется Марвин, а Жюль с трудом пролезает в щель между двумя ступеньками. Словно вышколенные солдаты, готовящиеся к смотру, они выстраиваются в шеренгу. Даже наклонившись к открытому окну, Минотавр не в силах расслышать, что говорит Хенк. Но смысл слов, судя по жестам, понятен. Минуту спустя Жюль и Марвин указывают друг на друга. Джози в разговоре не участвует. Хенк загоняет их домой, а жена остается на крыльце. Минотавр слышит удары ремня по голому телу.
Полчаса спустя, когда мальчуганы уже перестали плакать, Минотавр, расположившись на кухне, принялся счищать грязь с башмаков и наблюдать за тем, как Хенк поднимает и опускает, поднимает и опускает противовесы тренажера. У Минотавра чуть кружится голова от запаха, идущего из открытой приземистой банки с ваксой, что стоит на столе. Опустив в растворитель старую зубную щетку, он промазывает те места, где толстые резиновые подошвы соединяются с кожаным верхом. Минотавр наклоняет вбок голову, задирает нос, старается не дышать этим ядовитым воздухом. Он видит, что к нему направляется Хенк. Футболку он снял и заткнул за эластичный пояс спортивных штанов. Обнаженная гладкая грудь блестит от пота. Хенк идет неуверенно.
С каждым мгновением он замедляет шаг и наконец останавливается посреди дорожки перед похожим на катер прицепом. Раскачиваясь взад и вперед, он смотрит сначала на входную дверь в фургон Минотавра, потом на Бадди, лежащего с вытянутыми ногами на обочине и уже начавшего распухать под лучами солнца. Он снова смотрит то туда, то сюда, не в состоянии принять решение.
Минотавр продолжает чистить свои башмаки. Хенк поворачивается и уходит прочь.
Уже три часа, а Суини по-прежнему нет. Все оставили мысль убрать его мертвого питомца, боясь, что их застигнут за этим занятием. Через несколько часов Минотавр должен ехать к шефу на обед. Чтобы убить время, он чистит башмаки до умопомрачительного блеска, несколько раз открывает кладовку, снова и снова разглядывая три пары штанов «рубчиком», две пары джинсов, полдюжины белых поварских кителей и три коренным образом переделанные, с немного обтрепанными обшлагами и воротниками хлопчатобумажные рубашки. В конце концов он останавливается на таком сочетании одежды, в котором не будет чувствовать себя стесненным…
Половина шестого. Никаких признаков Суини. Когда Минотавр покидает кемпинг, надев чистые, хотя и вылинявшие брюки из «чертовой кожи», начищенные до блеска башмаки и кремовую рубашку на пуговицах с застиранными, но все-таки заметными пятнами пота под мышками, которая не застегивается на его массивной шее, он отводит взгляд, чтобы не видеть мертвого пса.
Минотавр заранее представляет себе, как он покраснеет от смущения у дверей хозяйского дома. Шеф желает немного с ним побеседовать. Это его точные слова. Минотавр этой беседы боится. За долгие годы он научился разбираться в человеческих отношениях. Он знает, что нельзя приходить на обед без небольшого подарка для хозяйки или какого-нибудь гостинца. По пути к дому Граба он останавливается у бакалейной лавки и покупает там пакет различных кондитерских изделий.
