Призвав еще больше мужества, чем ей требовалось прежде, девушка осторожно постучала в спальню. От ее стука дверь отворилась, поскольку не была как следует закрыта. Внутри все оказалось так, как и ожидала ласси: мать, сестра Тордис, трое старших братьев — все собрались у постели, где лежал бледный и замотанный в еще более бледные бинты отец. Над ним склонился похожий на аиста мужчина в черном — доктор.
— Привет! — Ласси стиснула загривок Ролло в поисках поддержки.
Все взгляды, даже затуманенный взгляд отца, обратились к ней. На миг все застыли. А потом комната словно взорвалась.
— Ласси!
— Сестренка!
— Доченька!
— Как ты сюда попала?
— Тихо все! — Последнее высказывание принадлежало врачу. — Мастеру Оскарсону нужен покой!
Ханс Петер добрался до ласси первым и крепко обнял ее. Затем Тордис, за ней Торст. Аскель не полез обниматься, он стоял, сунув руки в карманы шикарных панталон.
— Все в порядке, доктор Олафсон. Это моя младшая сестра, — произнес он важным голосом.
Мать тоже не обняла ласси. Она стояла за спиной у Аскеладдена и теребила длинную шелковую бахрому новой шали.
— Дочка. — Ярл протянул здоровую руку.
Ласси медленно направилась к нему. Пока она шла, от тепла в комнате на лбу у нее выступил пот, и она скинула белую парку.
Правая сломанная рука у Ярла была обмотана бинтами. С правой ноги, тоже сломанной и запеленатой в неимоверное количество слоев белого льна, откинули одеяло. Оба глаза опухли, а на правой щеке темнел громадный синяк. Девушка опустилась на колени рядом с постелью и взяла отца за здоровую руку.
— Папа, мне так жаль, — сказала она, глотая слезы.
— Ты не виновата, дочка, — отозвался он слабым голосом и еле заметно сжал ей ладонь.
Она замотала головой. Ее не покидало ужасное ощущение, что все это как-то связано с ее положением. Неспроста невезение в Норвегии называют «тролльским счастьем».
— Да, так… — Доктор откашлялся, чувствуя себя неловко. — Когда прибудет сиделка, я выдам ей лекарства от боли и от лихорадки. Она знает, что делать.
— Спасибо, доктор Олафсон, — произнес Аскеладден. Он шагнул вперед и пожал врачу руку. — Я провожу вас.
Ласси невольно уставилась вслед брату. Он был такой лощеный, такой вежливый, что делалось не по себе. Заметив выражение ее лица, Ханс Петер разразился лающим смехом.
— Как видишь, Аскель нашел свое место в жизни, — сухо заметил он.
— И хорошо, что нашел, — сурово одернула его мать. — Где бы был ваш бедный отец, не имей Аскеладден возможности позвать личного врача короля?
Ханс Петер склонил голову и промолчал. Мать повернулась к ласси.
— Ты нарушила слово? — Лицо у Фриды было чопорное, но в материнских глазах девушке почудился отблеск страха.
На миг смутившись, она моргнула, но потом решительно помотала головой:
— Нет, исбьорн привез меня в город, чтобы я могла побыть с папой. Мне надо вернуться через несколько дней.
Фрида коротко кивнула:
— Смотри у меня.
И тут младшую дочь осенило. Фрида действительно боится. Боится, что, если ласси нарушила данное медведю слово, у них отберут новообретенное богатство.
— Так ненадолго, — прошептал Ярл.
Затем он соскользнул в сон.
Младшая дочь со страхом наблюдала за отцом, пока не увидела, как мерно поднимается и опускается его грудь в такт дыханию спящего. Тогда она отпустила отцовскую ладонь и накрыла ее одеялом.
— Врач дал ему лекарство для облегчения боли. — Тордис подошла и обняла ласси за плечи. — Говорит, от этого спят.
— Он поправится?
— Конечно поправится, — сипло отозвался Торст. Лицо у него было белое и напряженное, как и у всех остальных, но он нашел в себе силы улыбнуться. — Ему просто нужен отдых. Так доктор сказал.
Но Ханс Петер хмурился.
— Надо дать отцу поспать, — резко сказал он, подобрал свою парку и направился к двери.
Фрида и Торст последовали за ним, но Тордис и ласси остались с Ярлом. Спустя несколько минут вошла деловитая женщина с венком из седых кос на голове и в длинном переднике. Она улыбнулась двум девушкам, одновременно проверяя пульс у больного.
— Вы сиделка? — прошептала Тордис.
Женщина кивнула и приложила палец к губам. Переглянувшись, сестры выскользнули из комнаты.
Притихшие после увиденного, девушки спускались по широкой лестнице в молчании. Тордис привела ласси в гостиную, где собралось остальное семейство.
Ласси села на диван рядом с сестрой и приняла из рук слуги чашку чая и кусок хлеба с сыром. Она оглядела роскошно обставленную комнату, а затем своих родных. Тордис практически не изменилась. Тот же домотканый наряд, ярко окрашенный и замысловато скроенный. Ханс Петер в толстой и простой шерстяной одежде, как обычно, но не видать ни заплаток, ни обтрепанных рукавов. Аскель, Торст, Фрида и Эйнар одеты нарядно, по-городскому, хотя и несколько растрепаны.
— Отец поправится? — На сей раз пугающий вопрос задал Эйнар.
— Конечно поправится, — отозвался Аскеладден с деланой сердечностью.
Он отпил слишком большой глоток кофе и подавился. Торст постучал его по спине.
— Будет чудом, если ваш отец когда-нибудь снова сможет ходить, — сказала Фрида. — Руку он не потеряет, но пальцами пользоваться, похоже, не сможет. Хвала небесам, что Аскеладден способен нас обеспечить. Хотя бы один из моих детей не пустышка, — фыркнула она.
— У отца достаточно средств, чтобы позаботиться о себе самому, — напомнил Ханс Петер. Он все еще держал в руках белую парку. Большим пальцем он гладил синюю ленту, которая шла по рукаву вниз, и ласси стало любопытно, заметил ли он, что ее снимали, а потом пришили обратно. — Правда, ради нынешнего положения нам пришлось принести в жертву колдовству самую младшую из нас. Но уверен, это того стоило. — Голос его сочился ядом.
— Да, стоило. — Ласси вздернула подбородок и твердо произнесла: — Отец переживет это несчастье. Его лечат лучшие доктора, за ним ухаживает настоящая сиделка. У Аскеля с мамой уютный дом…
— Он и твой тоже, — перебил Аскель. — Когда вернешься насовсем, приходи сюда.
Она знала, чего стоило Аскелю проявить щедрость, поэтому улыбнулась брату и поблагодарила его.
— Откажись я уехать с исбьорном, — продолжала она, — мы бы по-прежнему ютились в крохотной хижине с протекающей крышей. А когда с папой случилось бы несчастье, нам пришлось бы самим выхаживать его у очага в кухне. — Она завершила свою речь коротким кивком и отпила глоток остывшего чая.
— Ты думаешь, несчастье случилось бы с отцом, даже если бы исбьорн никогда к нам не приходил? — озвучил Ханс Петер ее собственные страхи. — Пойду посплю. — Он твердым шагом вышел из комнаты.
