Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Мне бы хотелось обратить особое внимание на предположение, что заклятие негативного материнского комплекса было наложено именно брачным контрактом. Как социальный институт брак имеет определенную цель: узаконить право мужчины на владение женщиной как собственностью; при этом мужчины громогласно заявляют о существовании партнерских отношений между супругами и равноправии для обоих. Как мы помним, реакция короля Артура была незамедлительной: «Я не могу отдать моего племянника Гавейна – он независимый человек». Но независимость не касается женщин: их отцы выдают их замуж – передают мужьям. Отношение к женщине как к собственности – основной фактор, способствующий разрыву близких отношений в браке. Не важно, насколько осознанно партнеры будут принимать решение о вступлении в брак (порожденный культурой социальный институт), им все равно не удастся уйти от подспудного влияния этого таинства. Можно на свой лад переделать свадебную церемонию, отказаться от мужа, который был выбран отцом, не брать фамилию мужа (т. е. оставить свою девичью фамилию) и совершать бесконечное множество других рациональных поступков (например, какое-то время жить вместе до вступления в брак), пытаясь нивелировать общественную значимость этого события, – все эти усилия будут напрасны. Когда люди сталкиваются с институтом брака, они сталкиваются с негативным материнским комплексом, потому что их друзья и родственники, их семьи и дети, а также их сны не дадут им забыть истинное значение этого института.
Современному мужчине чрезвычайно трудно дается переход от позиции героя – рационального и авторитетного – к партнерству с Рагнелью. Хотя мужчина и говорит при вступлении в брак: «Я хочу вместе с тобой воспитывать детей и заниматься домашним хозяйством, я хочу быть твоим равноправным партнером во всех повседневных делах», – он вскоре поймет, что обещанное им слишком сложно и неопределенно, чтобы его выполнить. Мужчины недостаточно чутки и не приучены заботиться о других, брать ответственность за своих близких. Требуется большое искусство и терпение, чтобы готовить еду, проявлять сочувствие к чужой боли и координировать деятельность членов семьи при ведении домашнего хозяйства, однако многие из нас не желают этого понять. Мальчики исключают из своей идентичности нечто важное: чуткость и способность выражать эмоции. А ведь эти качества и способности понадобятся им, когда мальчики сами станут отцами и перед ними возникнет необходимость разумно руководить домашним хозяйством. Но самым удручающим является тот факт, что мальчики и юноши сознательно и бессознательно заучивают одно правило: они не должны позволять женщине указывать им, что надо делать. Необученный, немотивированный и не осознающий истинных способностей женщины к деятельности, требующей внимания и сочувствия, взрослеющий мужчина усваивает и запоминает на всю жизнь: он должен пренебрегать советами и указаниями жены, если хочет считаться «настоящим мужчиной». Психотерапевты часто сталкиваются с такой позицией, когда работают с семейными парами, утратившими базовое доверие и отказывающимися ценить фемининность в своей повседневной жизни.
Общество никак не вознаграждает стремление мужчины принимать участие в воспитании детей наравне с женщиной. Какой должна быть мотивация, чтобы мужчина стремился иметь те же навыки и эмоциональные реакции, которыми владеют женщины, защищая своих детей и заботясь о них? Какие возможности для повышения дохода или статуса открываются для мужчин, овладевших такими навыками? Разумеется, никаких. Поэтому молодые «героические» мужья, имеющие самые добрые намерения, обычно оказываются «вне игры» и покидают поле семейных и домашних дел, устраняясь сначала физически, а затем и эмоционально.
Нам известно, что семей с одним кормильцем становится все меньше и что по крайней мере в 40 % полных американских семей работают оба партнера. Как можно объяснить эту ситуацию и как она влияет на отношения между партнерами? Обычно мужчина зарабатывает намного больше, так как и работа, которую он ищет, и квалификация, которой он обладает, и его принадлежность к мужскому полу – все это связано с более высоким материальным статусом и вознаграждением.
Муж, который зарабатывает больше денег, работая вне дома, обычно привносит в свою домашнюю жизнь осознание того, что он обладает большей «стоимостью». Согласившись разделить со своей женой домашние обязанности, героический муж не может понять, почему его жена несчастлива, ведь он зарабатывает намного больше денег, чем она, и еще выполняет предписанные ему домашние обязанности. Хотя свою работу по дому мужчина может делать неохотно и неумело, а в его внимании к детям и супруге может сквозить еле скрываемая тоска и раздражение, он, конечно же, «выполняет свою часть» работы и соглашается с «требованиями» жены. Супруги периодически осмысливают все эти факты. И тем не менее они никак не могут понять, почему жена все еще несчастна, хотя муж выглядит настоящим героем, особенно в сравнении с другими мужчинами, их знакомыми и друзьями. Разумеется, от него нельзя ожидать, что он будет «выполнять приказы» жены или сможет перенять ее стиль ведения домашнего хозяйства, но ведь он пытается «как можно лучше» выполнить все, что от него требуется.
Единственная мотивация к изменению – искреннее желание изменить себя и свои приоритеты в жизни – должна исходить от самой ведьмы или от быка. Эта мотивация иррациональная, интуитивная и вынужденная. Движущей силой, побуждающей мужчину к изменению, может быть как страх «лишиться головы», так и вызов, брошенный авторитету мужчины ведьмой, которая уверенно заявляет: «Я знаю ответ. Твоя жизнь в моих руках».
Главной проблемой, с которой сталкивается героический муж «Артур-Гавейн», является доверие: мужчина должен поверить ведьме, когда она бросает ему вызов. Парадоксально, но «героический» муж надеется, что кто-либо – ведьма, или терапевт, или жена (или его «другая женщина») – велит ему сделать только то, что он может. Ларри просит терапевта «сделать так, чтобы стало лучше», и «сказать ему, что надо делать». Но так как Ларри в глубине души уверен в том, что Луиза и терапевты по своему развитию ниже его, он не сможет воспользоваться их советом. Находясь в положении Артура, Ларри хочет только «фактов» и просто не способен воспринимать что-либо, за исключением рациональных аргументов. Он требует, чтобы с ним говорили на его языке. «Ваши слова не имеют смысла», – периодически заявляет он Луизе и терапевтам, когда они рассказывают ему о важности проявления чувств и эмпатии. Это героическое замечание об «отсутствии смысла» – отказ слушать любое объяснение смысла, которое не рационально или не выгодно ему самому. Следовательно, герой не может услышать свою жену, своих детей и других людей, если они «сходят с ума» или «слишком эмоциональны». Он настраивает их против себя, отрицает смысл их слов и постоянно ищет уязвимые места в их рассуждениях. «Доброволец-герой Гавейн» отказывается подчиняться авторитету фемининности. Он признает авторитет «короля» в решающих вопросах, когда речь идет о вызове и проявлении «героизма», но никогда не послушается женщины, настаивающей на правильности своих ответов.
Более того, такой «Гавейн-герой» категорически отрицает, что сердится на свою безобразную жену, и упрямо, но с неизменной улыбкой продолжает сопротивляться. Иногда он отыгрывает роль быка, проявляя уже знакомую ему ярость, которой он сам боится. Женская власть и сила ведьмы, ее настойчивое и гневное противоборство – это проклятие для «героического Гавейна», и он жаждет ограничить ее влияние любыми возможными средствами. Когда «Гавейну» удается это сделать, он испытывает отвращение и раздражение, которое замечают все окружающие. В присутствии «Гавейна» никто не хочет отыгрывать роль ведьмы. Если же эту роль отыгрывает его жена, она приходит в ярость из-за того, что супруг ее отвергает.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
