Симона прервала его размышления.
— Как тебе мой план? — спросила она. Сейчас она гораздо больше была похожа на деревенскую девочку, чем на президента международной корпорации.
— Идет. Еще, пожалуй, одну чашечку кофе, душ — я и полностью в твоем распоряжении.
— Блю, — Симона рассеянно потерла подбородок, — я должна кое-что сказать… насчет прошлой ночи…
— М-м-м? — заинтересованно пробормотал он.
— Это было великолепно. Ты был великолепен. Я понимаю, что это слишком слабое слово, но любое слово здесь будет неподходящим… Я знаю, мы не должны были уезжать от Хэллама… но я ни о чем не жалею. — Она закрыла глаза. — Да что я говорю, — мне никогда не было так хорошо…
Он притянул ее к себе, и она склонила голову ему на плечо. Он погладил ее волосы.
— Мне тоже, тигренок, — прошептал он.
Драйзер принял их куртки с величайшей аккуратностью, словно они были из тончайшего шелка. Симона сбросила туфли и посмотрела на часы. Девятый час. Блю, должно быть, умирает с голоду… Они слонялись по Лондону с двенадцати часов и, кажется, нигде даже не перекусили…
Им было не до этого.
— Я попрошу приготовить вам ужин? — произнес Драйзер подчеркнуто вежливо.
— Да, пожа… — Симона вдруг остановилась. — Как ваше имя, Драйзер?
— Харолд, мисс.
— Вы не возражаете, если я вас буду так называть?
Лицо Драйзера, обычно почти всегда каменное, расцвело улыбкой.
— Почту за честь, мисс.
Блю подошел к Симоне и обнял ее за талию. Она продолжала:
— Харолд, если это не затруднит Мэри, пожалуйста, легкий ужин, только, — она подмигнула Блю, — без салата.
— Хорошо, мисс, — ответил тот, собираясь удалиться.
— Одну минутку, Харолд! — остановил его Блю. Он наклонился к Симоне и прошептал ей в ухо: — Зачем беспокоить Мэри? Мы и сами справимся…
— Боюсь, я не справлюсь… — призналась Симона. Она даже не знала как следует, где именно находится кухня.
— Нет проблем, — быстро произнес Блю. — Я уже успел досконально изучить весьма щедрое содержимое холодильника Мэри.
Харолд стоял, вытянувшись в струнку и ожидая дальнейших распоряжений. Если он и был удивлен всем происходящим, то это никак не отражалось на его лице.
— Хорошо, — кивнула наконец Симона. — Не стоит беспокоить Мэри, Харолд. Мы с Блю… мистером Блюделлом и сами справимся.
— Как вам угодно, мисс. — Драйзер, кивнув, удалился. Симона рассеянно смотрела ему вслед, лихорадочно вспоминая, какая же из шести дверей в коридоре ведет на кухню.
— Сюда, — рассмеявшись, указал ей Блю.
Через несколько мгновений они уже были в просторной, обставленной по последней моде кухне. В то время как Симона рассеянно оглядывалась по сторонам, чувствуя себя чужой в собственном доме, Блю уверенно направился к холодильнику. Симона тщетно пыталась вспомнить, когда — и, главное, зачем — она приобрела этот огромный, едва ли не на сто предметов, набор всевозможных кастрюль и сковородок, сверкавших, как серебряные.
— Садись, — приказал ей Блю, кивнув на один из табуретов.
Симона послушно села, глядя, как он поспешно извлекает из холодильника сыр, помидоры, чеснок, спагетти, оливковое масло… Он деловито засучил рукава и вымыл руки.
— Тебе чем-нибудь помочь? — Симона чувствовала себя неловко оттого, что пребывала в полной растерянности там, где для большинства женщин — родная стихия.
— Нет, спасибо. — Блю налил обоим вина. — Справлюсь. В конце концов, один кубрик не так уж сильно отличается от другого. Единственное, что от тебя требуется, — протестуй, если я поставлю на стол что-нибудь, что тебе не понравится.
Симона не возражала. Потягивая вино, она смотрела, как руки Блю — казалось, одинаково умелые во всем — быстрыми, уверенными движениями орудовали ножами, вилками и еще какими-то инструментами, назначение которых было ей непонятно.
— Похоже, ты здесь как дома! — произнесла она, не скрывая восхищения. — Когда это ты успел освоиться?
Он кинул на нее быстрый взгляд и снова начал колдовать над ужином.
— На прошлой неделе, — произнес он, нарезая помидоры. — Мы с Мэри уже успели стать закадычными друзьями!
— Значит, ты проводил все это время в обществе Мэри? — Симона предпочла бы, чтобы он проводил время в ее обществе. — И ужинал здесь, на кухне?
Он улыбнулся:
— Поскольку занятия любовью мой контракт в себя не включал, мне приходилось избегать твоего общества. Я просто боялся, что начну гоняться за тобой вокруг стола. — Он смахнул нарезанные помидоры в кастрюлю. — Но теперь, наверное, Мэри будет здесь скучать без меня…
Он подошел к ней и обнял за талию. Она с недоумением задала себе вопрос, зачем они мотались целый день по городу, глазея на лондонский Тауэр и на сокровища британской короны, вместо того чтобы заниматься гораздо более приятными вещами…
Блю поцеловал ее. От губ его слегка пахло вином.
— Ты когда-нибудь занималась любовью на кухонном столе? — лукаво подмигнул он ей.
Симона помотала головой.
— А хочешь?
— А мы можем и сделать это, и поужинать?
— Нет, если будем делать это так, как я хочу.
— А это как?
— Долго и медленно… очень медленно. — Он снова поцеловал ее, и в этот момент зазвонил таймер. — Черт побери, спагетти!
— Что ж, — усмехнулась она, — видно, не судьба…
— Пожалуй, ты права, — произнес он, накрывая на стол. — Думаю нам лучше подкрепиться — силы еще понадобятся.
Он хотел было уже сесть за стол, но почему-то отступил на шаг, пристально глядя на нее.
— Послушай, Симона, — начал он, — я должен тебе кое-что сказать… Не знаю, как для тебя, а для меня то, что между нами происходит, важно, очень важно. Так что подумай, стоит ли продолжать дальше или, может быть, лучше сразу… — Он замолчал, ожидая ответа.
Симона не знала, как ответить ему. Она вдруг почувствовала волну черного, слепого ужаса, поднимавшегося в ней, и в бессилии опустила глаза.
Она не знала, чего ей ждать от будущего, осознавала лишь то, чего ей хочется сейчас: чувствовать горячее дыхание Блю, тепло его тела, заниматься с ним любовью — до умопомрачения, пока не останется ни одной мысли, никаких сомнений…
По поводу Блю у нее не было опасений — она знала, чувствовала, что вполне может ему доверять… Но «продолжать дальше», как выразился он, означало бы совершенно изменить свою прежнюю, уже ставшую привычной жизнь. К тому же это наверняка породило бы новый серьезный конфликт с Джозефиной. И еще: а вдруг все кончится так же, как тогда, с Харпером… Вопрос Блю был, по сути, целым клубком вопросов, сложных и запутанных, о которых ей совершенно не хотелось думать в эту минуту, когда все было так хорошо…
