Он посмотрел на ее босые ноги, думая, что она, должно быть, мерзнет. Злость уже прошла и уступила место другому чувству, более теплому и более пугающему.
— Обещай, что больше не будешь делать таких глупостей.
Она еле слышно засмеялась.
— Как я могу это обещать? Я все время делаю глупости, и ты отлично это знаешь. — Она наклонила голову набок. — Одна из этих кружек для меня?
Он кивнул.
— Осторожно. Горячо.
— Я всегда стараюсь быть осторожной. Иногда помогает, иногда нет. Иногда я думаю, что веду себя слишком осторожно, иногда думаю, что мои стандарты слишком высоки… Иногда я думаю, что мне суждено быть одной.
— Мы сами хозяева своей судьбы.
Он прошел к журнальному столику. Проще было говорить, если ее не видеть. После некоторого колебания она пошла за ним.
— Замерзла?
— Немного. — Она пожала плечами.
— Дай мне свои ноги.
— Мои — ноги?! — Она смотрела на него так, словно он просил чего-то более откровенного.
— Ноги, и перестань смотреть на меня так, словно я ненормальный. Обычно я предпочитаю другие части тела, уверю тебя.
Она осторожно положила свои ступни ему на колени. Он начал нежно массировать их. Это было необыкновенно приятно. Потом он поднял их и прижал к груди. Интересно, думал он, чувствует ли она, как сердце стучит в моей груди? Их взгляды встретились.
— Ты все еще злишься на меня? — прошептала она.
Он покачал головой.
— А ты?
— А я разве злилась? — Она улыбнулась.
Он поставил ее ноги на пол.
— А ты и не помнишь, в каком состоянии уехала отсюда?
— Сейчас уже все нормально. Я не злюсь.
— Жаль.
— Почему? — Она удивленно подняла брови.
— Потому что злость — единственное, что стояло между тобой, мной и кроватью наверху. Сейчас мы здесь, отрезаны от всего мира, и я намереваюсь той кроватью воспользоваться. Если у тебя есть другие варианты, скажи это сейчас.
Она резко встала с таким выражением на лице, которого он еще не видел.
— Где телефон?
— На кухне. — Он тоже встал. — Собираешься позвать на помощь?
— Собираюсь сказать, что не приеду домой, чтобы они не беспокоились и веселились без меня. — Она провела кончиками пальцев по его губам. — Собираюсь сказать им, что скоро получу подарок, которого ждала уже очень-очень давно. — Она сделала несколько шагов к кухне. — Не делай из меня обманщицу, Дилан.
Глава десятая
— Бабушка, со мной все в порядке. Просто из-за снега я не могу уехать.
— Ты у Дилана?
— Боюсь, что да, — Кэт не могла сдержать улыбки. И не могла отвести от него глаз.
— Боишься? Если это так, то ты мне не внучка, — объявила бабушка. — Не волнуйся, вечеринка и без тебя пройдет отлично.
На том конце провода раздались гудки. Кэт тоже повесила трубку, продолжая не отрываясь смотреть на Дилана. Он обнял ее.
— Дилан?..
— Что? — спросил он, нежно целуя ее шею.
— Ты сделаешь кое-что для меня? — прошептала она ему на ухо. — Понеси меня наверх на руках.
— Что?! — Он вдруг резко отпрянул. — Ты представляешь, сколько там ступенек?
— Какая разница? — Она расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. — С тех пор как посмотрела «Унесенные ветром», я мечтаю о том, чтобы меня понесли наверх на руках. Если Кларк Гейбл мог нести Вивьен Ли, то почему ты не можешь понести меня?
Она ждала, что сейчас он подхватит ее на руки, как тогда, когда он приехал за ней на лошади. Вместо этого он поднял ее и перебросил через плечо, как мешок с зерном.
— Эй, не так!
— Это мой способ. И лучше держись крепче, милая, потому что это будет незабываемый подъем.
И она наслаждалась каждым мгновением…
Дилан как раз налил себе кофе, когда на следующее утро во двор въехал Мэтт. После снежной бури день был ясным и солнечным. Дилан только выбрался из кровати и как раз размышлял о том, как Кэт воспримет все, что произошло между ними. Н-да…
Мэтт в вошел в комнату.
— Я видел машину Кэт в канаве у дороги. Надеюсь, все в порядке? Ее бабушка сказала, что разговаривала с ней вчера вечером.
— Да, она в порядке, — Дилан предложил ему чашку кофе.
— Однако ты не очень хорошо выглядишь.
Дилан пожал плечами. Ему нужно было поговорить об этом: он не знал, что случилось. Он просто хотел переспать с ней. Он не думал ни о чем другом.
— А Кэт…
— Все еще спит.
— Понятно.
— Слушай, Мэтт, — Дилан начал в волнении и раздражении ходить взад и вперед. — Я ничего не понимаю. Я запутался. Не нужно было мне…
— Но ты это сделал. Ты мужчина. И когда появляется возможность…
— Но сейчас я чувствую себя отвратительно. Она этого не хотела, а я просто не оставил ей выбора. Я сделал так, что она не могла сказать «нет».
— Кэт? — Мэтт удивленно поднял брови. — Мы говорим о Кэт Эндрюс, правильно? У нее никогда не было проблем с тем, чтобы сказать «нет».
— Здесь все по-другому. Это произошло с нами — секс, ничего больше. Мы оба знали, что это будет на одну ночь. Может, на две.
— А есть ли шанс, что это будет чем-то большим?
Как? Дилану хотелось кричать. Она хочет другого человека. Ей безразлично, что он хочет жену и кучу детей и что он хочет все это только потому, что любит ее… Он сел на стул. Он любит ее, ну и что из этого? Она просто хотела успокоить свое семейство. Ей еще надо найти человека, которого она могла бы по-настоящему любить. Он вздохнул.
— Нет, — сказал он. — Никаких шансов, что из этого может получиться что-то большее.
Кэт проснулась одна.
Она не знала, где находится, но ее это не волновало. Она улыбнулась и сладко потянулась, вспоминая прошедшую ночь. Да, они любили друг друга…
Встав с кровати и натянув халат, Кэт направилась вниз. Чашка кофе — как раз то, что ей сейчас нужно. Но не успела она спуститься с последней ступеньки, как услышала голоса.
Мэтт. Она точно узнала его. И Дилан. По крайней мере не братья, подумала она с облегчением. Если бы они нашли ее в таком виде…
Слова становились разборчивее, она услышала свое имя. Конечно, она не должна подслушивать. Но так трудно удержаться! К тому же хотелось услышать, как Дилан говорит что-то хорошее про нее. Она подкралась ближе к двери, но так, чтобы ее не было видно.
Дилан пробормотал что-то невнятное, потом сказал совершенно отчетливо:
