Пока все говорили, ели и шутили в гостиной, Мередит ускользнула в кухню и нашла там Купера готовящим кофе.
— Спасибо вам за замечательную вечеринку.
— Это всего-навсего шары и торт, — ответил тот ровно.
— И подарки, и люди, которые стали моими друзьями. Я очень благодарна вам.
В кухню вошел Дэниел, у него на плече лежала Сюзи.
— Мередит, я просто хотел еще раз пожелать вам счастливого дня рождения. Нам пора, Сюзи уже надо лежать в постели.
Девочка засунула большой палец в рот. Мередит улыбнулась ей.
— Спасибо, что приехали. И за конфеты. Это одна из моих слабостей.
— Приятного аппетита. Купер, до встречи на баскетбольной площадке в следующую субботу.
— Я провожу тебя, — ответил Купер, кивнув.
Но когда он захотел пройти мимо Мередит, та схватила его за руку.
Молчание тикало между ними, словно бомба, готовая взорваться. Наконец Купер ответил:
— Когда все уедут, Мередит, я хотел бы взглянуть на подарок, который прислал вам ваш отец.
Он повернулся и вслед за Дэниелом направился к парадной двери.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Розовые, белые и голубые шары все еще качались под потолком в гостиной, когда Мередит собрала тарелки и вилки гостей. Она взглянула вверх на лестницу, и ее сердце бешено забилось. Она уже пожелала Холли доброй ночи и поблагодарила ее за участие в вечеринке и за замечательную соломенную шляпу. Купер, молча, стоял у постели Холли, когда Мередит обняла девочку и вышла из комнаты. Она боялась, что, может быть, больше никогда не сможет обнять Холли и пожелать ей доброй ночи.
Если Купер отошлет ее…
Дыхание у нее перехватило, когда она услышала, что Купер закрыл дверь комнаты Холли и начал спускаться по лестнице. На нижней ступеньке он остановился, его взгляд прошел по украшенной цветочным узором юбке Мередит и по ее блузке так, будто Купер увидел её впервые.
— Купер…
— Пойдемте на кухню, — сказал он угрюмо и первым пошел вперед.
Когда она вошла в кухню, он уже стоял у стола, скрестив руки на груди.
— Могу я взглянуть на вашу брошь?
— Откуда вы узнали?..
— Ваш отец позвонил, чтобы пожелать вам счастливого дня рождения, и упомянул о ней. — Голос звучал бесстрастно, как будто Купер говорил с чужим человеком.
Ее сумочка лежала на столе в холле. Мередит вынула из сумочки брошь и вернулась к Куперу. Он взял сверкающую бабочку, и та показалась такой маленькой и хрупкой в его большой руке.
— Замечательный подарок. Отличные бриллианты. Их достаточно, чтобы осветить небо. Почему вы не надели ее?
— Вы же знаете, почему я ее не надела, Купер. Я собиралась рассказать вам все сегодня вечером, после того как Холли ляжет спать.
Он поднял брови.
— И вы считаете, я поверю вашей очередной лжи, как и всему остальному, что вы мне понарассказали?
Люк предупреждал, что ситуация может взорваться, и оказался прав.
— Я никогда не лгала вам. Я честно заработала звание учительницы. Мое прошлое — это просто случайность, и я не считала, что о нем обязательно рассказывать.
В голосе Купера зарокотали громоподобные нотки.
— Случайность? Вы считаете случайностью то, что вы не нуждаетесь в работе? Что вы привыкли к поварам, служанкам и бриллиантам?
— Я не собиралась скрывать это от вас. Просто так получилось!
— Обманы не случаются просто так, Мередит. Вы принимаете меня за дурака?
Ей надо было, во что бы то ни стало убедить его поверить ей… убедить его…
— Вы сомневались во мне с самого начала, боялись доверить дочь. Я привязалась к Холли… и к вам. Я боялась, что, если расскажу, кто я такая, вы отошлете меня обратно.
— Вы правы! — взорвался Купер. — Если бы я знал, что вы светская девица, приехавшая поразвлечься, я бы никогда вас не нанял. Не могу поверить, чтобы Люк…
— Не вините Люка… или Бекку. Они знали, что мне отчаянно хотелось преподавать.
Купер смерил ее взглядом.
— Я думал, Бекка из бедной семьи. Она рассказывала, как подростком жила с бабушкой, как у нее родился Тодд, как она работала в своей пекарне до того, как встретила Люка. Я не подозревал…
— Это сложно, Купер. Чтобы вырастить своего сына, она отказалась от всего. Отчасти из-за Бекки, а отчасти из-за собственного развода я решила, что должна сделать свою жизнь более значительной.
— Значительной? Приехав сюда и притворившись кем-то другим? Разве вы не понимаете, что вы наделали? Вы позволили Холли привязаться к вам, зная, что в конце лета вернетесь к своей настоящей жизни.
— Ничего такого я делать не собиралась. И не собиралась влюбляться в вас… — Тяжелая решимость на лице Купера остановила ее.
— Влюбляться? Влюбились в меня и из-за этого обманули! Что за чушь? И хватит болтать о любви! Есть желание, есть страсть. Когда то и другое проходит, узы разрываются. Любовь — только плод женского воображения, нечто, позволяющее легче отдать тело мужчине.
Он мог сердиться на нее, но не имел права унижать.
— Вы слепец, — резко сказала Мередит. — И вы не один такой. — Она потрясла брошью у него перед носом. — Мой отец думает, что подарки могут возместить торопливые телефонные звонки и встречи дважды в неделю, и то если повезет. Брайан не понимал, что иногда важнее побыть вместе, поговорить, да и просто подержаться за руки, чем заниматься любовью. А вы? — Мередит остановилась, чтобы перевести дыхание. — Вы не видите того, чего не хотите видеть. Все, что причиняет вам дискомфорт. Все, что заставляет вас чувствовать. Вы так хорошо охраняете себя, вас из пушки не прошибешь. Вы сильный, осторожный, заносчивый мужчина, который хочет управлять своей жизнью по-своему, но иногда это просто невозможно. Иногда случаются аварии, а люди делают ошибки. Я действительно люблю вас, Купер, и это не плод моего воображения!
Тишина в кухне зазвенела у Мередит в ушах. Ей показалось, что она слышит скрип ступеней…
— Я не могу доверять человеку, который меня обманул, — ответил Купер бесстрастно.
Мередит вдруг поняла, что Купер видит лишь черное и белое. Она обманула его, значит, ей не следовало доверять. И все ее заявления о любви не имели значения. Он не мог принять ее любви, а ее банковский счет даже не подлежал обсуждению. Сердцем Мередит овладела печаль, которая, по всей видимости, будет омрачать ее существование еще очень долго.
— Вы хотите, чтобы я уехала сегодня вечером, или я могу завтра утром попрощаться с Холли?
