— Если ты сейчас скажешь «брат», — прошипел Мэттью, дергая ее за волосы, — я сверну тебе шею, юная леди! Близкий друг, если тебе нравится, но не «брат», — он покачал головой, — только не это.
— Ладно, близкий друг, но я еще не знаю твоих вкусов. — Лоррен, морщась, потерла затылок.
— Я тоже не знаю твоих, но собираюсь тебе кое-что купить. Скажи мне, тебе нравятся бриллианты в платине?
Лоррен побледнела, голова ее пошла кругом.
— Хорошо, успокойся. — Мэттью похлопал ее по руке, забавляясь ее изумленным видом. — А то кто-нибудь подумает, что я делаю тебе предложение. Но этого я не собираюсь делать на публике. К тому же, как говорил мне отец, не следует так быстро брать препятствия.
Анна и Алан наблюдали за ними. Анна улыбалась, Алан безмолвствовал и хмуро курил уже третью сигарету.
— О! — притворно вздохнула Анна. — Где же мой бойфренд, который предложит мне бриллианты в платине?!
Все рассмеялись и расслабились, на что она и рассчитывала. Анна бросила взгляд на часы:
— Печально, но мне пора.
Она поблагодарила Алана за прекрасный вечер и, когда Мэттью предложил ее подвезти, с радостью согласилась.
Лоррен спустилась вниз проводить их, а когда вернулась в комнату Алана, чтобы забрать подносы, он уже собирал пустые чашки и тарелки.
— Я помогу вам все вымыть, — сказал он.
— Нет, спасибо, — холодно ответила она. — Это меня не затруднит и не займет много времени.
— Как хотите, — пожал он плечами.
Они одновременно ставили что-то на поднос, и их пальцы неожиданно соприкоснулись. Лоррен отдернула руку, словно обжегшись, и невольно подняла на него глаза. Алан смотрел на нее с таким выражением, что она невольно качнулась к нему. Но он не двинулся в ответ, а лишь полупрезрительно-полуудивленно поднял брови. Лоррен вспыхнула от унижения, быстро схватила поднос и почти выбежала из комнаты. Она была уверена, что за ее спиной Алан с торжеством победителя смеется над ее попыткой вернуться в его сад.
Глава 7
Собираясь на концерт, Лоррен купила новое платье, черное, с низким круглым вырезом и рукавами три четверти.
— Оно прекрасно подчеркивает твою фигуру, дорогая, — заметила Берил, одобрительно оглядев дочь.
— Я принимаю все твои комплименты с небольшой поправкой на то, что я твоя дочь, — сказала Лоррен, целуя ее в щеку.
— Но это правда! Ты совершенно по-другому выглядишь, как будто вылупилась из своей скорлупы, и ты перестала быть замкнутой.
— Скорлупа все еще здесь, — засмеялась Лоррен, — на всякий случай, вдруг понадобится опять спрятаться. Только ее никто не видит.
— Да, дорогая, — ответила мать, решив не перечить ей, — На твою длинную шею так и просится мой жемчуг.
— Если ты еще что-нибудь скажешь о моей шее, — сказала Лоррен, надевая жемчужное ожерелье, — я, наверное, превращусь в лебедя.
— Вот как раз этого ты уже добилась, — заметила Берил. — Теперь ты не гадкий утенок, а просто красавица!
— Да, мама, — прошептала Лоррен, подыгрывая матери.
— Тебя повезет Алан?
— Нет, Мэттью. Алан заберет Анну.
— Что за ерунда! Алан ведь живет здесь...
— Но он хочет поехать с Анной, — прервала ее Лоррен.
— Понятно, — протянула Берил, но Лоррен знала, что это не так.
Приехавший Мэттью поцеловал Берил в щеку, Лоррен — в губы. Увидев ее платье, он присвистнул от восторга.
— Это заставит их посплетничать, — сказал он, но не стал уточнять, кого это «их».
Когда они подъехали к концертному залу, Алан с Анной уже ждали их в фойе. Нежный аромат оранжерейных цветов, стоящих в гигантских вазах у стен, дразнил и напоминал о весне. Ковры мягко пружинили под ногами. Сама не зная почему Лоррен чувствовала себя сейчас невероятно счастливой. Она попыталась разумно объяснить себе свое ощущение радости и решила, что все это потому, что ближайшие два часа она проведет в обществе Алана и с ним вместе будет слушать любимую ими обоими музыку.
Вокруг них бурлила толпа, Алана поминутно приветствовали друзья и просто знакомые. Было очевидно, что он довольно популярен. Большинство его знакомых были из газетного мира. Двое мужчин пожали ему руку и представили своих спутниц. Он в ответ представил свою компанию и несколько минут обсуждал с ними узко профессиональные темы.
Наконец они прошли к своим местам, и Лоррен показалось, что Алан стремится сесть подальше от нее. Между ними устроились Анна и Мэттью, и любое непосредственное общение было невозможно. Если бы она даже захотела сказать Алану что-то, пришлось бы передавать это через других. Надежды на удовольствие от вечера сразу же угасли.
Лоррен бросила взгляд вдоль ряда и заметила, как Анна с Аланом, чуть не касаясь головами, изучали программку. Она почувствовала в сердце болезненный укол ревности, но тут же отругала себя, ощутив вину перед Анной. Ведь это ее самая близкая подруга, подумала она, хотя и вынуждена была признаться, что ревновала бы к любому, сидящему рядом с Аланом, кто бы это ни был.
— Очнись, дорогая, ты слишком глубоко ушла в свои думы, — прошептал Мэттью, сжав ее руку в своей. — И похоже, они не очень-то приятные.
— Извини, Мэттью, — тихо сказала она.
Оркестранты заняли свои места, и Мэттью предложил девушке программку. Они читали ее вместе, так же близко, как и другая пара. Мэттью коснулся губами ее щеки, и Лоррен с внезапной вспышкой злобы понадеялась, что Алан видел это. Во всяком случае, Анна заметила и Лоррен слышала, как она прошептала своему спутнику:
— Взгляни на этих двух влюбленных голубков.
Мэттью засмеялся, тоже услышав ее слова, и вновь поцеловал Лоррен.
Первое отделение концерта было посвящено увертюрам Бетховена и работам современных композиторов. Когда начался антракт, Анна наклонилась к ним и сказала:
— Алан хочет пить и спрашивает, как вы?
Лоррен кивнула, и они в медленно двигавшейся толпе вереницей вышли из зала. Алан и Мэттью отправились на штурм бара в конце фойе и немного погодя вернулись с напитками.
Увидев еще нескольких своих знакомых, Алан направился к ним и заговорил с несколькими холеными молодыми женщинами, Лоррен с горечью заметила, что одной из них он отдает явное предпочтение.
— Члены твоего гарема? — пошутила Анна, когда Алан вернулся.
Он смущенно засмеялся, а Мэттью сказал:
— Не задавай неловкие вопросы, Анна. Вдруг ответы тебя смутят!
— Одна или две бывшие подружки, если вам интересно, — небрежно ответил Алан, так что стало ясно: обсуждать этот вопрос он не хочет.
Но Лоррен уже не могла сдержаться, слова сами вырвались наружу. Широко открыв глаза, она простодушно спросила:
