— Ты рассказывала о подруге Вилмы, дорогая, — напомнила она.
— Да-да, — спохватилась Алекс. — Я хотела сказать, что тетя на удивление быстрыми темпами возвращается к нормальной жизни.
Ее так и подмывало добавить, что, если лечишься у такого замечательного врача, как Роберт, бояться вообще нечего, но она знала, к чему это может привести — к потере контроля над своими чувствами.
— Как думаешь, Мейдин примет меня обратно в труппу? — поторопилась она сменить тему.
Лилиана улыбнулась.
— Даже не сомневаюсь в этом. Он звонил мне несколько раз, расспрашивал, как твои дела, узнавал, скоро ли ты вернешься и вернешься ли вообще.
Алекс вновь села на свое место.
— Ты рассказала ему о том, что я репетирую с Фостером? — поинтересовалась она.
Лилиана покачала головой.
— Я решила, что ты сама расскажешь ему об этом, если посчитаешь нужным. С Фостером ты проработала недолго, многое могло измениться в любой момент.
— Ты все правильно сделала, — произнесла Апекс, кивая. — Я потом поделюсь с Мейдином впечатлениями о своем непродолжительном опыте работы в Лондоне.
Последовала еще одна пауза.
Александра откинулась на спинку стула и вдруг ощутила себя бесконечно несчастной и измученной. На нее навалилась безграничная усталость, в глазах защипало от желания расплакаться.
Она повернулась к окну и взглянула на садик, на деревянные качели, на которых качалась еще совсем ребенком. Ей захотелось вернуться в детство, в ту пору, когда об отношениях с мужчинами и любви к ним ей еще ничего не было известно.
Тогда жизнь представлялась мне нескончаемым танцем, вечной музыкой, головокружительным полетом, думала она, отчаянно борясь со слезами. Я и не подозревала, что на свете существуют более прекрасные и гораздо более страшные вещи, чем ганец…
— Алекс, — позвала Лилиана. — Что с тобой, дочка?
Александра очнулась от мыслей.
— Ничего, просто я очень устала. — Она грустно улыбнулась.
Со двора послышались звуки подъезжающей машины.
— Приехали, — сказала Лилиана, поднимаясь, чтобы поставить на плиту чайник.
При других обстоятельствах Александра тут же выбежала бы на улицу навстречу отцу и брату, по которым тоже сильно соскучилась. Но сейчас ее что-то удерживало на месте.
Спустя несколько минут в кухню вбежал Чарли, а прихожую наполнили громкие мужские голоса.
Пес так обрадовался хозяйке, что, ласкаясь к ней, начал даже поскуливать.
— Счастье ты мое! Мой милый! Как ты поживаешь? Как съездил к доктору? — заворковала Алекс, склонившись к Чарли и нежно трепля его по голове.
— Александра?! — воскликнул появившийся на пороге отец. — Вот так сюрприз! Когда ты приехала? Почему нас ни о чем не предупредила?
Вслед за ним вошел Раймонд.
— Сестренка!
Александра поднялась со стула, обнялась с отцом, потом с братом.
— Решила навестить семейство, да? — весело спросил Раймонд. — Или приехала за Чарли?
— Я вернулась насовсем, — ответила Алекс, чувствуя, что если сейчас же не уйдет, то разревется. Повторно разыгрывать спектакль — перед отцом и братом — у нее не было сил. — Мама все вам расскажет. А я пойду, приму душ и посплю — в дороге сильно устала.
Не обращая внимания на застывшее на лицах мужчин удивление, она улыбнулась и поднялась в свою комнату.
Только сейчас смысл того, что она натворила, дошел до нее в полной мере. Я сбежала от Роберта, беспощадно его отвергнув, ничегошеньки не объяснив, подумала она, задыхаясь от отчаяния. А все из-за дурацкой трусости, из-за проклятых страхов, от которых мне, наверное, никогда уже не отделаться!
Она устало опустилась на кровать, закрыла лицо руками и, содрогаясь всем телом, безутешно и беззвучно расплакалась.
В дверь постучали.
— Может, тебе принести апельсинового сока, дочка? — послышался голос матери.
Александра вскочила с кровати, влетела в ванную, заперлась изнутри и включила воду.
Некоторое время она боялась пошевельнуться, стояла и прислушивалась. Через несколько минут, убедившись, что мама ушла, разделась, встала под душ и снова разрыдалась.
Все кончено, всхлипывала она. Пути назад нет. Почему я не открылась ему? Почему не попытала счастья еще разок? Он понял бы меня, как никто другой, он умный, внимательный, чуткий… Я смогла бы ему довериться, с его помощью я вернулась бы к нормальной жизни…
Ей вспоминались минуты, когда они занимались любовью, и по ее телу разливалось приятное тепло, голова шла кругом, а разум мутился.
Некоторое время она пребывала в этом сладком полузабытьи, потом вновь спросила у себя, почему отвергла столь желанную любовь Роберта, и тут же сказала себе, что поступила единственно правильно. Внутри у нее словно все одеревенело, сердце схватилось привычным морозцем, и опять захотелось забыть обо всем на свете и побыстрее с головой уйти в работу.
Александра стояла под душем бесконечно долго. А выйдя из ванной, без сил упала на кровать, накрылась простыней и сразу же заснула.
Роберту показалось, что за время этой поездки он постарел на несколько лет. Всю дорогу в его голове в мельчайших подробностях прокручивались события последних дней, и поведение Алекс становилось ему все более и более понятным, хотя она по-прежнему оставалась для него прекрасной загадкой.
Он размышлял о том, какие неожиданности преподносит порой жизнь, о сложной судьбе Александры, о собственных ошибках, допущенных в отношениях с ней.
Научным медицинским исследованиям он посвятил всего себя и до недавнего времени считал, что знает о злокачественных опухолях почти все, что известно человечеству. О том, насколько сильно страдают близкие больного раком даже после его смерти, он никогда раньше не задумывался всерьез. Только сейчас ему стало понятно, что эта проблема требует особого внимания.
Его не терпелось поскорее увидеть Александру. Говорить с ней о любви он не намеревался, вернее, не в этом видел смысл своего нынешнего визита. Главное, что входило в его планы, было заставить ее взглянуть на жизнь безбоязненно, освободиться от страха, вновь научиться дышать полной грудью.
О собственных чувствах Роберт старался сейчас не думать, хотя они ежеминутно напоминали о себе волнительным трепетом в сердце и юношеским нетерпением.
О моей любви ей уже известно, и если она во мне нуждается, то как-нибудь даст это понять, решил он. Я очень надеюсь, что нечто подобное все-таки произойдет…
Пересказав мужу и сыну все, что ей сообщила дочь, и напоив их чаем с булочками, Лилиана сказала, что неважно себя чувствует, и удалилась в спальню.
Эта комната была ее убежищем от домашних забот. Здесь, в милой сердцу обстановке, она могла спокойно поразмышлять о чем-то сокровенном или о том, что не давало ей покоя. А сегодняшнее внезапное возвращение дочери почему-то сильно ее встревожило. У нее в голове никак не укладывалось, что Алекс в состоянии совершить столь необдуманный, столь скоропалительный и столь странный поступок.
