– Вам придется их выполнить, полковник.
– Ты ничего не перепутал, Ансар? Может, ты занял пост начальника генерального штаба, а меня забыли об этом известить?
– Твой ультиматум истекает уже менее чем через час?
– Верно… У вас осталось не так уж много времени.
– У вас тоже его немного.
– Что вы там задумали?
– Скоро сами увидите.
– Эй, Ансар… Постой…
– Каламун Три, это Маалула. Отбой связи.
Кэп при помощи шкерта поднял через пролом в полу пещеры довольно увесистый – почти пятнадцать килограммов – сверток, укутанный в брезент, тщательно перевязанный тонким шнуром. Это была крупнокалиберная снайперская винтовка Steyr HS.50M1. Сам этот инструмент по просьбе Салима доставили из нижнего яруса пещер, где устроен пункт боепитания и где первую половину дня дежурила приданная группа прикрытия.
Камни импровизированной кладки, в которой предусмотрены два отверстия, к этому времени довольно сильно нагрелись под воздействием солнечных лучей. Силаев и Кэп держали «инструменты» в самой пещере, в относительной прохладе. Наблюдение вели при помощи биноклей – поочередно. Чем выше поднималось солнце, чем сильнее оно накаляло верхние скосы скал и плоские крыши строений, тем ощутимее становилось разлитое по всей округе напряжение…
Как только в эфире воцарилось молчание, в верхнюю пещеру поднялся прикрепленный к Салиму и Мусаду сотрудник «Мухабарата». Кэп жестом велел Силаеву подменить его у амбразуры, а сам перебрался в среднюю часть этой напоминающей по форме пенал скальной полости.
– Есть новости, уважаемый Салим, – полушепотом сказал местный спецслужбист. – Их две. Одну из них меня попросили передать вам лично.
– Слушаю.
– Я только что говорил с коллегой, который держит связь с нашим центральным управлением в Дамаске…
– Так…
– Подтвердилась информация, что прошедшей ночью, между полуночью и двумя часами, со стороны ярмудского шоссе в ущелье проникла небольшая группа моджахедов…
– Хм…
– Сообщают, что они прорвались с боем, не считаясь с потерями. Прошли от шоссе, от фермы, через «зеленку», скрытно, не открывая огня. В одной из пещер найдены тела двух моджахедов – они были ранены, а добили их свои же… Возможно, это не единственные потери, которые понес этот отряд. Возле фермы найдены две брошенные «тачанки» – скорее всего, это их транспорт.
Глядя на местного спецслужбиста сквозь прорези шлем-маски, Кэп медленно кивнул. Для него эта информация не новость – он-то своими глазами видел, как из прохода возле моста ранним утром вышла группа «муджей». Подобравшая, кстати, по ходу и ту небольшую группу, в составе которой были двое «бастионовцев» – Шаманова и Технарь.
Кэп не стал высказывать недовольства в связи с тем, что эта информация, переданная, по-видимому, от командира небольшого подразделения местного спецназа, которому было приказано выставить заслон в районе входа в расщелину и не пропускать туда отходящих из разгромленного укрепрайона в одиночку и небольшими группами моджахедов, была предоставлена ему с таким запозданием. Критиковать местных товарищей бессмысленно: они таковы, каковы есть, и они делают все, что могут. Точно так же не имело смысла сейчас ругать командира того небольшого отряда, который не выполнил приказ и пропустил-таки в ущелье группу моджахедов. Пусть даже те и прорывались с боем. Еще раньше, планируя эту операцию, представляющую собой звено более обширного замысла, «бастионовцы» понимали, что с учетом их секретной миссии они могут по большому счету рассчитывать только на себя.
– Какие-то другие детали по этому происшествию сообщают? Например, численность отряда, проникшего этой ночью в ущелье?
– Из доклада известно, что они не открывали огонь… Численность самой этой группы оценивается очень приблизительно… Где-то от десяти до пятнадцати человек.
«До монастыря из этой группы добрались восемь боевиков, – уточнил про себя Кэп. – И еще четверо тех, кого они нагнали в скальном проходе…»
Вслух он произнес другое:
– Благодарю за предоставленную информацию… Вы сказали, что у вас имеются две новости. Какая вторая?
– Объявился мальчишка…
– Тот, что был послан в качестве проводника?
– Да. Хасан. Он около полудня вышел на наш блокпост.
– А где он сейчас? – заинтересованно спросил Кэп. – Можно мне с ним поговорить?
Сотрудник «Мухабарата» кивнул в сторону провала.
– Я велел привезти его в штаб, а уже оттуда через пещерные галереи доставить сюда.
– И что, он уже здесь?
– Хасан ждет внизу. Сказать, чтобы поднялся сюда?
– Нет, я сам к нему спущусь.
Салим, известив своего младшего напарника, спустился по канату в нижнюю пещеру. Мухабаратовец последовал за ним.
В просторной пещере кроме них еще трое: подросток лет тринадцати, парень, тот самый, что провел их небольшую группу в эти пещеры нынешней ночью, и один из спецназовцев из группы прикрытия. Парнишка, устроившись на каменном приступке, жадно обгрызал вареную цыплячью ногу; на коленях у него в развернутой вощеной бумаге – половина лепешки и два краснобоких яблока.
– Подождите в галерее, – сказал спецслужбист, адресуясь к своему сотруднику и парню по имени Фариз. – Да, там пока побудьте. – Он показал на один из двух проходов.
Подросток отложил недогрызенную куриную ляжку. Вытер руки о свое замызганное тряпье. Кэп присел рядом на низкий плоский камень. Мухабаратовец остался на своих двоих.
– Хасан, расскажи этому человеку, – сказал он, – что случилось этим утром в расщелине близ входа в ущелье.
Мальчишка повернул чумазое лицо к усевшемуся почти напротив рослому плечистому мужчине в маске.
– Ночью мы услышали звуки стрельбы.
– Они доносились оттуда, откуда вы сами пришли? – спросил Салим.
– Да, именно так.
– Что было дальше?
– На рассвете… уже было хорошо видно… нас догнали.
– Кто?
– Моджахеды. Их разведчики окликнули нас.
– Так.
– Трое… Они приказали всем лечь лицом вниз. Сказали, что убьют, если кто-то не послушается. Потом один остался, а двое вернулись…
– За остальными?
– Да. И я в этот момент… – Парень шмыгнул носом. – Я юркнул в ближайший лаз.
– Ты сбежал, Хасан, – суровым голосом сказал спецслужбист. – Оставил группу…
– Я узнал одного из моджахедов!
– Испугался?
Парень промолчал.
– А кого ты узнал, Хасан? – спросил Салим. – Кто этот человек?
– Телохранитель Малика.
