Срадания юного К
— Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы родственники приезжали к тебе в гости, — говорю я, проводя по лбу Ксавера.
Его голова лежит у меня на коленях, и мы загораем на террасе, устроившись на большом плетеном диване.
— Она мне не родственница. — Ксавер поворачивается на спину, чтобы глядеть мне в глаза. — Она моя крестная.
— Но когда твоя мама звонила сообщить о приезде Элизы, то сказала, что та очень мила. Как бы то ни было, старой перечницей ее не назовешь.
— Да, это правда. — Ксавер закатывает глаза.
K нам подходит Юни.
— Ты что, боишься, что она станет читать тебе мораль, узнав, как мы живем?
Ксавер качает головой.
— Мама сказала ей, что я живу у ее подруги в коммуналке. Она не знает, кто такая София и чем мы здесь занимаемся, и пусть все так и останется.
Юни пристально смотрит на него.
— Ты, должно быть, шутишь. Почему мы должны делать вид, что у нас тут коммуналка, просто потому, что приезжает какая-то твоя дурацкая крестная?
Паоло с Сереном тоже выходят на террасу. Падди, как всегда в полдень, еще спит, Паоло морщит лоб.
— Не вижу никакого бесчестья в том, что ты мужчина: и гареме Софии, — говорит он, и выражение лица у него при этом мушкетерское.
Я ему подмигиваю. Серен откидывает со лба длинные влажные пряди волос, потуже затягивает полотенце на бедрах и садится на пол.
— Что тебе так неприятно в тете Элизе?
Закрывая глаза, я представляю себе, как мой викинг разговаривает со своими пациентами таким вот спокойным тоном психотерапевта. Но когда он полуголым сидит передо мной на кафельном полу и заплетает косу, то мне трудно думать о его врачебной практике. Ксавер складывает руки на животе и действительно сейчас выглядит как пациент. Я опять провожу рукой по его лбу и небрежно кладу ладонь на ширинку его джинсов. Я знаю, что ему нравится, когда я ласкаю его при всех.
Ксавер рассказывает нам о лете у Элизы.
— Мне было четырнадцать, и у меня были неприятности из-за кражи в киоске. Вряд ли мне при этом светило что-то серьезное, но неважно. Как бы то ни было, мама отослала меня к Элизе в Баварию. У Элизы там маленькая гостиница, и я должен был провести у нее лето, чтобы исправиться. Элиза намного младше мамы, а выглядит она просто супер. Целый день она ходила в баварской национальной одежде, чтобы развлекать туристов.
Юни улыбается.
— Да, в этом что-то есть.
Ксавер опять вздыхает.
— Элиза все время подставляла мне под нос свой вырез. Я уже и не знал, куда смотреть, эти сиськи, казалось, были повсюду. Так как она постоянно мне улыбалась и обнимала меня, я был уверен, что она меня хочет. Как то вечером я пришел к ней в квартиру, а она купалась и не закрыла дверь в ванную. Она меня не заметила, и я некоторое время за ней наблюдал. Она лежала в ванне с пеной и ласкала свою грудь. Потом она сняла душ, закинула ногу за край ванны и направила душ себе на щелку. Она лежала и стонала, а с ноги у нее капала пена. У меня встал, я хотел ее наконец оттрахать или по крайней мере подрочить, но случайно толкнул вазу, она упала, и Элиза это, конечно, услышала. Она не стала возмущаться, а позвала меня к себе, встала передо мной в полный рост, и я думал: Ну вот, сейчас, сейчас все получится, сейчас она ляжет на коврик в ванной или повернется и обопрется о край ванны, ну не важно, в общем, сейчас она мне наконец-то даст перейти к делу. Но она попросила подать ей полотенце, завернулась в него, поцеловала меня в лоб и сказала… — Ксавер закрыл рукой глаза и повернулся ко мне. Я чувствовала, как он напрягся. — И сказала: «Ты такой славный мальчонка». А потом просто ушла.
Серен тихонько сказал «Ой!», и мужчины засмеялись. Ксавер тоже смеется, но мы чувствуем, как ему было обидно.
— Через пару дней я уехал и с тех пор ее не видел и видеть не хочу.
Во взгляде Паоло читается непонимание.
— Но ты же теперь мужчина. Ты старше на четыре года, и ты трахался больше, чем Падди. Давай, покажи ей!
Ксавер подскакивает.
— Ничего я ей показывать не буду. От ее визита я отказаться не могу, но не хочу, чтобы она узнала про гарем.
Мои мальчишки насупились, как на военном совете, и я вижу, что они совсем не согласны с этим.
— В том, что ты любишь Софию, нет ничего бесчестного, — снова говорит Паоло с той торжественностью, которая сохранилась у него с церемонии посвящения.
Серен и Юни тоже против.
— Мы сами на это пошли, — говорит Юни, а Серен кивает. — И тебе не станет лучше, если будешь от нее прятаться.
— И нет ничего, с чем тебе нужно было бы прятаться, — убеждаю его я. — Каждая женщина радовалась бы, имея такого любовника, как ты. Неужели ты думаешь, что другие мужчины знают о женщинах и сексе столько же, сколько ты?
Уж я-то могу это оценить. Ведь я сама его учила. Но Ксавер отмахивается от наших утешений. Понятно, что он настроен серьезно.
— Сделайте это ради меня. Я не хочу, чтобы Элиза узнала, кто я, как я живу, с кем и как именно я трахаюсь. Это мое личное дело. Я хочу, чтобы она поскорее уехала и больше тут не появлялась.
Серен подает нам знак, чтобы мы соглашались. Я не понимаю этого, но если он так считает, что ж, превратимся на пару дней в жителей коммуналки. Я обсуждаю это с Юни и Паоло, и в конце концов они нехотя соглашаются.
Ксавер удовлетворенно кивает.
— Квартиру нам тоже придется немного видоизменить, — говорит он.
Я закатываю глаза. Я люблю свою квартиру, набитую антиквариатом и предметами искусства, люблю горы подушек и дорогое постельное белье. Люблю эротичность атмосферы, приборчики и множество фотографий, на которых мы вшестером. Все это придется спрятать, если мы хотим выглядеть как жители коммуналки.
Поскольку Элиза приезжает в эти выходные, мы сразу же принимаемся за работу. Сначала каждый убирается в своей комнате. Паоло снимает с потолка кожаные качели для секса и прячет в шкаф наручники и коллекцию разнообразных вибраторов. Вместе с Сереном он снимает с потолка огромное зеркало и ставит его за дверь. Потом он срывает с кровати черное атласное покрывало. Мое блестящее кожаное белье, которое ему так нравится, и веревки, ремни и бечевки, которые он так любит использовать, прячет в большой сундук. Потом ставит на столику кровати упаковку с шестью банками пива, бросает на пол пару рубашек и джинсы, достает из ящика телевизор и ставит его возле кровати. Смотрится это довольно забавно.
Серену менять вид своей комнаты намного легче. Он быстро снимает со стен порнографические рисунки и фотографии и вешает туда постеры.
Резиновый матрац, который мы любим использовать, намазываясь массажным маслом, Серен прячет под кровать.
