— Глупости! Вся труппа, и я в том числе, уже час как на ногах. Но это неважно! Важно другое: у нас здесь возникли действительно серьезные проблемы, и в основном они связаны с твоим новым клиентом, Доминик Дюмон.
— Она, конечно, мой клиент, но, насколько помнится, еще и твоя бывшая жена! Поэтому, какие бы проблемы не возникли, ты лучшая кандидатура на роль арбитра.
В трубке послышался нетерпеливый вздох.
— Доминик и раньше никогда не прислушивалась к моим доводам, а сейчас и вовсе не станет меня слушать, — признался Майк уже более спокойно. — Проблема нынешней ситуации заключается в том, что твоя клиентка заперлась в своем номере и отказывается выходить. Коллинз тоже выкидывает номера.
— Что еще новенького?
— Ни одна из враждующих сторон не желает уступить и идти на перемирие. Они, понимаешь ж, не разговаривают друг с другом, и в связи с этим не могут участвовать в съемках. Что не мешает им получать космические гонорары, — продолжал Майк. — Поэтому ты должна как можно быстрее приехать сюда и помочь мне разгрести эту навозную кучу.
— Еще чего! Ты хоть понимаешь, что говоришь? Не могу я разом все бросить.
— Можешь и должна бросить! — разозлился Майк. — И пока ты не сказала ничего лишнего, я беру на себя смелость напомнить тебе о некоторых малоприятных обстоятельствах, — сердито добавил он. — Если Доминик и впредь будет вести себя в такой скандальной манере, непозволительной для серьезного профессионала, ей больше никогда не предложат роли в кино. И еще одно — если мы срочно не предпримем меры, фильм провалится. А уж если это произойдет, то киностудия наверняка оштрафует как Коллинза, так и эту чертову Дюмон за потерю потенциальной прибыли.
— Да брось ты! Неужели наши денежные мешки способны пойти на такие крайние меры? Сомневаюсь…
— В самом деле? Возможно, ты считаешь вполне реальной ситуацию, когда спонсоры прощальным жестом спокойно машут рукой вслед своим миллионам? Я бы на твоем месте не стал слишком полагаться на это!
Луиза закусила от досады губу. Он наверняка несколько сгущает краски, но ситуация действительно тревожная. Так что ни в коем случае нельзя сейчас самоустраняться и ждать, когда Доминик совершит профессиональное самоубийство.
— Ну как? — переспросил Майк. — До тебя наконец дошло, что есть повод для беспокойства?
— Дошло. Я тебя поняла. — Луиза неохотно сбросила с себя одеяло и спустила ноги на пол, сонно зевая и шаря рукой по ночному столику в надежде найти блокнот и ручку. — Я записываю, где и когда ты меня встретишь. Постараюсь выехать как можно скорее.
Вот каким образом она оказалась в поезде, направляющемся в глухомань, природа которой способна добавить мрачных красок будущему фильму. Хотя Луиза так и не поняла, почему директор картины решил снимать натуру именно на горных отрогах морского берега, а не, скажем, в Испании, где, согласно сценарию, и развернулись кровавые события «Наваждения».
— Я прямо-таки тебя заждался. — Майк встретил ее этими словами и повел к месту парковки своего автомобиля.
— Будь добр, направь свою жалобу в Министерство путей сообщения, — съязвила Луиза, усаживаясь в большую и удобную машину. — Мне удалось успеть буквально за минуту до отправления поезда, так что твой упрек не по адресу. Даже перекусить не успела, считай, со вчерашнего дня у меня крошки во рту не было. Учти на будущее: когда я голодна, со мной трудно иметь дело, так что не испытывай судьбу!
— Расслабься, дорогая!
— И избавь меня от своей глупой манеры называть меня «дорогая»! — огрызнулась она, стиснув зубы от нарастающего раздражения.
— Почему нет? Ты же знаешь, как мы любили друг друга.
— Вот уж чего не знаю, того не знаю да и знать не хочу! — не на шутку разозлилась Луиза, в то время как серые глаза ее спутника искрились весельем. — И прекрати смеяться, — хмуро добавила она. — Нет ничего смешного в ситуации, когда бывшая любовница вынуждена заниматься проблемами бывшей жены. Весь этот бардак — чистое безумие и полный абсурд!
— Узнаю мою девочку! — Майка не покидало приподнятое настроение. — Она может быть голодной, холодной, уставшей, но и тогда не потеряет своей очаровательной манеры доводить собеседника до словесного нокаута! Однако, — добавил он с улыбкой, — оставим на время проблемы злосчастной Доминик и лучше подумаем, как тебя накормить.
Повернувшись на сиденье, Майк достал небольшую плетеную корзинку и поставил Луизе на колени.
— Я так и предполагал, что ты будешь голодна, поэтому сделал для тебя заказ в гостинице. Кажется, все предусмотрел — термос с горячим кофе и изрядное количество бутербродов.
— Хм… спасибо, это более чем кстати! — Она набросилась на бутерброды и некоторое время спустя уже могла думать о человеке, сидящем рядом, с большей долей объективности.
— Еще кофе?
Она молча кивнула. Дэй с улыбкой наблюдал, с какой жадностью Луиза накинулась на очередной бутерброд.
— Объясни мне, — наконец спросила она, — с чего бы режиссер и операторы выбрали эти места? Не лучше ли была бы Испания? И пейзаж там повеселей, и есть прекрасные замки.
Майк только пожал плечами.
— Понятия не имею, — откровенно признался он. — Кажется, причина в том, что директор картины вырос в этих местах и всегда мечтал снять фильм на фоне этого серого пустынного побережья. Объективности ради замечу, что замок, выбранный для съемок, действительно смотрится загадочным и зловещим. Если нам удастся привести в чувство Доминик и Коллинза, фильм, на мой взгляд, может стать настоящей сенсацией.
— Дай-то бог! — вздохнула Луиза. Майк взял с ее колен корзинку и перебросил на заднее сиденье. — Похоже, мне не обойтись без твоих советов, прежде чем я приступлю к работе. Введи меня в курс всего, что произошло за эти дни.
— Да, собственно, ничего такого, чего бы мы не знали о темпераментных звездах с неуравновешенной психикой, — ответил Майк не без сарказма в голосе. Он повернул ключ зажигания. — Обычный скандал между двумя любовниками, пораженными звездной болезнью. Надутая трагедия и беспрерывная череда истерик!
Майк осторожно ехал по узкой проселочной дороге, наконец вырулил на автостраду и повернул к северу.
Откинувшись в удобном кресле и с удовольствием вдыхая приятный запах дорогой кожаной обшивки, Луиза прикрыла глаза, чувствуя сонливую расслабленность. Она знала, что рано или поздно пожалеет о том, что откликнулась на сигнал Майка о бедствии, но что было делать? Ведь под угрозой профессиональная репутация Доминик Дюмон. Как они все надоели! Надо попытаться выбросить из головы дурные мысли. И в какой-то момент ей это удалось.
Чувствуя рядом сильное мужское тело, видя, как смуглые пальцы лежат на руле, она впервые за многие недели почувствовала себя счастливой. Конечно, этот самоуверенный тип порой бывает невыносим и доводит ее просто до отчаяния. Но надо отдать ему должное — он умеет быть и необыкновенно привлекательным, умеет волновать чувства и способен, когда захочет, и успокоить, и развеселить. Как же она любит его!..
