— Но зачем ему вообще понадобилось жить в каком-то бунгало у черта на куличках?
— Иногда хотелось побыть одному. Наедине со своими мыслями.
Энн продолжала хмуриться.
— Почему же мы сразу не поехали туда? Зачем нужно было заезжать в гольф-клуб?
— Перед тем как отправиться туда, он всегда мне звонил. На всякий случай, мало ли что. Должен же кто-то знать, где его найти. Правда, на этот раз он мне не позвонил.
— Может, позвонить в фирму, где он арендовал бунгало?
— Не получится. Я не знаю точно, где именно это бунгало.
— Что же делать? Ты что, собираешься на машине ехать в Сан-Кантен?
— Нет, конечно! Заедем ко мне, на мое ранчо, здесь недалеко, а оттуда позвоним. Кто-то же должен знать, где это чертово бунгало! Начнем с его секретарши, Розы или как ее там. Ей-то наверняка известно.
— А если секретарша наябедничает Джилл?
— Жди, как же! Будь воля Джилл, она бы давно ее уволила. Мамочка Шона женщин просто ненавидит.
Энн кивнула. Это она знала по себе.
Они въехали на шоссе с двусторонним движением. Вокруг простиралась выжженная степь.
Род молчал. Тишина действовала Энн на нервы, но что сказать, она не знала.
Он посмотрел на нее. Она крутила кольцо с бриллиантом, подаренное женихом. Ну и здоровенный же камень! Карата три, не меньше. Уж если Шон делает подарки, то королевские! Хмыкнув, Род включил приемник. Нашел музыку и увеличил громкость. Испанская гитара, поющая о любви. Как нельзя кстати. Он повернулся к ней.
— Что ты будешь делать, когда мы разыщем Шона? — вдруг спросил он.
Энн отвернулась к окну.
— Не знаю, — выговорила она.
— Любишь его?
Род и сам не верил собственным ушам. Подумать только, он спрашивает невесту своего друга, любит ли она его! А я, я сам, способен ли дать ответ на подобный вопрос? Если любишь человека, то будешь верен ему. Разве нет? Почему же тогда Энн переспала с ним за неделю до свадьбы?
— А ты и вправду хочешь знать? — спросила она.
— Нет, — сознался он. Что бы она ни ответила, она не скажет главного. Не скажет, что испытывает к нему, Роду.
Справа показались какие-то необычные строения.
— Вот где ты живешь! — произнесла она, с интересом разглядывая окрестности.
— Земли моего племени.
— Значит, ты все-таки индеец!
— Только наполовину. Отец у меня белый.
— Ну и как, ладишь с родителями?
— С матерью. Отец бросил нас, когда мне не было и года. Я остался с мамой, бабушкой и дядей.
— А мои родители уже тридцать пять лет вместе. — Она наклонилась и поправила футболку. — Не знаю, так ли хорошо это, как кажется… Все, наверное, относительно. И я, видно, поэтому так долго не решалась выйти замуж. Все не могла понять, в чем секрет брака моих родителей. В сильной любви? В том, что им хорошо вместе? — Она покачала головой. — Я до сих пор этого не знаю. Во всяком случае, нельзя сказать, что они счастливы.
— А счастлив кто?
— Наверное, никто. Всегда что-то или кто-то отравляет нам жизнь.
Да уж, это точно… В данный момент жизнь им отравляет богатенький Шон Ботсфорд, который вдруг взял да исчез.
— Бабушка говорила: мы не ценим то, что достается нам без труда.
— Скажу об этом Шону, когда мы его отыщем.
— Да я же не об этом!
— Знаю.
— Вот это да! — вдруг воскликнул Род.
— Что такое?
— Тут, похоже, асфальт укладывают. — Он указал на дорожный знак и оранжевые машины, видневшиеся впереди. — Придется замедлить ход. Там, кажется, пробка.
Даже здесь, в этом Богом забытом районе, и то кому-то пришло в голову ремонтировать дорогу.
— Ты живешь один?
Ну и вопросики у нее!
— Нет. Со мной в доме живет экономка. А ковбои обитают отдельно. У них свой дом.
— Ковбои? Значит, у тебя ранчо?
— Лошади.
Она кивнула и посмотрела на дорогу.
— А ты всегда мечтала о карьере адвоката?
— Да.
Продолжения не последовало, и он решил не уточнять.
Впереди действительно был затор. Притормозив, Род посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что ехавшие следом водители тоже сбавили скорость и не врежутся в него. Какая-то знакомая белая машина привлекла его внимание.
Он присвистнул. На расстоянии десяти метров затормозил белый цветочный фургон. Тот самый, с надписью «Эшли и компания». Компания, которой не существует.
— Ты что? — спросила Энн, собираясь оглянуться.
Он схватил ее за руку.
— Не смотри назад! Пусть наш приятель думает, что мы его не засекли.
— Какой еще приятель? — Тут она поняла. — Цветочник?
— Он самый. — Еще раз посмотрев в зеркало заднего вида, Род убедился, что фургон на месте. Их разделяют несколько машин. Пора! Он взялся за ручку двери. — Попытаюсь узнать, что ему известно об исчезновении Шона.
Она открыла дверцу.
— Я с тобой!
— Не вздумай!
— Неужели ты думаешь, что я буду тут сидеть, как какая-то глупая мартышка? Не надейся! Раз ты идешь, я с тобой!
— Я же сказал: сиди! — Он схватил ее за запястье и ощутил биение пульса.
Энн вздохнула и смирилась.
Так-то лучше, подумал он, выходя из машины. Быстро прошагав к фургону, Род готов был уже схватить за шкирку сидевшего в нем толстошеего парня. Да только тот выпрыгнул с противоположной стороны и бросился бежать.
Энн следила за Родом, быстрым шагом направлявшимся к фургону. Наконец не выдержала и вышла из машины. Сидеть здесь и ждать у моря погоды — это не по ней.
Вдруг хлопнула автомобильная дверца, и перед Энн предстала вся картина: из машины выпрыгивает цветочник, Род произносит ругательство и тут же бросается за ним. Цветочник несется не обратно, откуда приехал, а вперед, туда, где велись дорожные работы. Род следует за ним по пятам.
Энн тоже не могла бездействовать. И вот уже она судорожно пытается не отставать от них обоих. Черт побери, надо же, как я растолстела! Нет, сидячий образ жизни не доведет до добра!
Цветочник бросается в сторону и пробегает в каком-то метре от нее. Все-таки реакция у нее неплохая. Она хватает его за футболку, но ничего не происходит. Он продолжает бежать, таща ее за собой.
Род подрезал его сзади. Тут цветочник рванулся — и они все трое повалились на свежий асфальт.
