Леня пожал плечами и прикрыл глаза. Он и сам не знал, как на это ответить. Пока Стас вытаскивал бутылки, Леня притащил из спальни початый штоф текилы. Ира тем временем наводила в ванной красоту.
– Текила, – перечислял Стас, – «Абсолют», мерло. А кто будет пить сухое?
– Ну, кто-нибудь захочет, – неуверенно предположил Леня, – в гости кто придет или так.
– Да? – Стас взглянул на него заинтересованно. – Как это ты себе представляешь? Не в гости, а так. Ты что, для горничной покупаешь вино за тридцать долларов?
– Ну не знаю. Чего ты придираешься?
– Брюки надень и рубашку. Надеюсь, не пропил еще?
В этот момент в гостиной появилась Ира. При полном параде. Рядом с ней топтался Леня, в трусах, босиком на холодном полу.
– На тебя смотреть зябко, – сказал Стас, – пойди все же накинь что-нибудь.
– Ладно, – согласился Леня, – а вы тут пока сыр порежьте и бекон. Бекон вверху, в холодильнике.
– В этом даже не сомневайся. Все порежем, все приготовим.
– Ты как приехал, – спросил Леня, натягивая в спальне свитер на голое тело, – с водителем?
– Нет. Сам за рулем.
– Значит, останешься ночевать?
– Останусь.
– Нужна комната?
– А здесь на диване нельзя, что ли?
– А сдавленные крики страсти тебе не помешают? – осведомилась Ира. – Леня утверждает, что похмелье вызывает у него приступы страсти, а похмелье, понимаешь ли, все не кончается.
– Это мы понимаем, – ответил Стас, – придется и мне поискать какую-нибудь очаровательную отдыхающую. Или лучше попросить директора сделать объявление в столовой. А, Лень?
Леня, уже одетый, разливал текилу. Стас и Ира закончили приготавливать закуску, разложили ее по тарелкам.
– Прошу при мне безнравственных разговоров не вести, – заметил Леня, – никаких сомнительных объявлений. Здесь пансионат, а не дом свиданий. Предлагаю выпить за приезд Стаса.
– Предложение принимается, – ответил Стас, усаживаясь за стол.
– А мне показалось, что вы поднимаете первую рюмку за другое, – заметила Ира.
– Ой, прости, Ирочка, – встрепенулся Леня, – ну конечно, за присутствующую здесь прекрасную даму.
– Пьем стоя. – Стас вскочил и опрокинул стул.
Все трое выпили, закусили сыром. В этот момент в дверь деликатно постучали. Стас вопросительно посмотрел на Леню и Иру.
– Входите, – сказал Леня, – это, вероятно, наши соседи по столу.
Это действительно были они. Леня в двух словах представил Стаса. Затем принес из ванной недостающие стаканы, разлил текилу. Женщины устроились на диване, мужчины на стульях у стола. Завязался разговор. Женщина спросила Иру, нравится ли той текила. Ира в ответ смешно сморщила нос. Это привлекло внимание мужчин, которые старались наперебой показать самые теплые чувства к этому напитку.
В разговоре Ира поинтересовалась у новых знакомых, имеются ли у них дети. Мария Федоровна грустно ответила:
– Увы, нет. Из всех родных осталась только племянница, которую я никак не могу отыскать. Кстати, несколько лет назад она жила в вашем городе.
– Как же так, – переспросила Ира, – вы, что, не знаете ее фамилию?
– Конечно, знаю. Степанова. Это моя девичья фамилия. И фамилия моего младшего брата. А у него была прелестная девочка. Уже более пяти лет как он умер. А мы с мужем в это время работали по контракту в Замбии. Целых два года, без отпуска. Когда вернулись, нас ждало старое письмо от его жены. Мы бросились звонить, но в квартире брата уже жили другие люди, которые ничего не знали о прежних жильцах, но твердо убеждали нас, что меняли квартиру не со Степановым или Степановой, а с совершенно другим человеком.
– Маше было тяжело, – продолжил рассказ Лев Миронович. – И в ваш город поехал я. Действительно, в квартире жили люди, ничего не знающие о прежних жильцах. Пришлось поговорить с соседями. Да толку мало. Жена Машиного брата была женщиной простой, не очень общительной. Так что выяснить почти ничего не удалось. Узнал, правда, что она вышла замуж вторично и вскоре умерла. Этого мужа мне найти не удалось, он куда-то завербовался и уехал. Видимо, с девочкой.
– Вот те на! – изумился Стас. – Зашли бы в милицию и узнали.
– Зашел. Написал заявление. Сказали, в месячный срок. Потом, уже из Москвы, звонили десятки раз. Все без толку.
– А знаете что, – сказал Леня, – я знаком с одной из сотрудниц нашего райотдела. Она капитан или уже майор. Позвоню-ка я ей и попрошу разрешения дать вам ее телефон. Вот вы все и попробуете решить.
Лукомские обменялись с Леней номерами телефонов. Тема была исчерпана, и вновь перешли к обсуждению качества текилы. Затем кто-то предложил поиграть в бильярд после ужина. Прихватив бутылку, направились к столовой. Стас сел за их стол, придвинув свободный стул. Быстро справились с ужином и перешли в бильярдную. Женщины вскоре ушли погулять, а мужчины сражались до позднего вечера.
Когда Стас и Леня вернулись в номер, Ира уже спала. Они тихо разделись и улеглись. Стасу уже было постелено на диване. А утром, до завтрака, отдали ключи директору и уехали. Кроме ключей, Леня отдал «Абсолют», мерло и недопитую бутылку текилы, повелев спрятать все это для него и никому, ни единой душе эти напитки не давать.
Сиднейский грипп
Леня должен был побриться и привести себя в порядок. Он стоял в какой-то комнате перед раковиной. Текла непрерывной струйкой холодная вода. «Как же я буду бриться?» – подумал Леня.
– Брейся скорее, – сказала Оля, – меня всю сжимает.
Он посмотрел, откуда раздается голос, и увидел Олю, лежащую на полу возле двери в комнату. Она была закована в корсет, который немилосердно сжимал ее с головы до ног.
– Ослабить тебе корсет? – спросил Леня.
– Нет, пока не надо. Я должна помучиться еще немного. Ты брейся скорее, потом расстегнешь меня.
И Леня начал бриться, а щетина вновь появлялась на щеках и скулах.
«Что-то быстро отрастает», – мелькнуло у него в голове.
Рядом с собой он обнаружил Мишку, который вытирал неопрятной тряпкой блестящий металлический штырь.
«Зачем это?» – хотел спросить Леня.
Но Мишка убежал куда-то вниз по лестнице. Леня выглянул из двери и уперся взглядом в большую стеклянную вывеску с золотыми буквами. Сзади играла музыка. Леня оглянулся, но ничего не увидел. А музыка была все назойливее.
Леня открыл глаза, потянулся за телефонной трубкой и одновременно попытался посмотреть на часы, висящие на стене. В темноте стрелок совсем не было видно.
– Леня, я тебя разбудила? Извини.
– Нет, нет, ничего. Как мама?
