Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Все опять пошло своим чередом. Дни тянулись бесконечно, наполненные огромным количеством работы. Начались занятия, Яне дали новую программу в музыкальной школе. В газете уже вышли четыре главы романа. Надежда Васильевна гордо выкладывала на сайте Школы отсканированные страницы газеты. Яна с ужасом ждала разгромной критики, но ее не последовало. Янка так и не поняла — хорошо она пишет или ей все прощается из-за ее возраста.
В любом случае, приближался страшный день первого выпуска телевизионного шоу для подростков. Казалось, Руслану все дается очень легко. Он выдавал идеи так, будто они просто высыпались из его головы.
На музыку совсем не оставалось времени. По вечерам, когда приходил отец, Янка совсем не хотела расстраивать его еще и своей плохой игрой. Ее музыкальный талант, о котором все так много и часто говорили в музыкальной школе, стал испаряться. Нужно было усердно работать. Усерднее, чем обычно. Но не могла же Яна бросить музыку? Не могла. Семь лет учебы собаке под хвост.
После уроков ей нужно было бежать домой, чтобы успеть хоть что-то.
Но они с Димой брели до автобусной остановки, и Яна чувствовала, что он держит ее за руку, и улыбалась, спрятавшись в большой вязаный шарф.
Иногда с ними увязывался обиженный Руслан. За Русланом всегда следовала как тень еще более обиженная Катька. И тогда они разбивались по парам. Впереди шли мальчики, а сзади Катя с Янкой.
Однажды Катя не выдержала и спросила:
— Тебе нравится Руслан?
— Нет! — мгновенно откликнулась Яна. — Ну… то есть он мой лучший друг. Как и ты. Но… Он тяжелый такой, с ним весело, но очень сложно…
— Да? Мне так не кажется, — грустно ответила подруга. — Я вчера попросила его принести мне книгу почитать. Он принес Пастернака. А я Пастернака наизусть знаю, но я все равно была рада. Он меня совсем не замечает.
— Неправда… — ответила Яна, чтобы успокоить Катьку, но она знала, что Катя говорила все верно.
— Поначалу мне казалось, что здесь все будет по-другому, знаешь… — Катя вздохнула и посмотрела на спины их спутников. — Я так завидую тебе, как ты радуешься нашему классу и всему, что здесь происходит. Ты такая оптимистичная. Не замечаешь ничего вокруг. А я не умею так искренне веселиться. Я во всем вижу дно… Однажды учительница в моей прошлой школе задала тему для сочинения. Я написала. А учительница мне потом говорит: «Что-то мудрёно… не надо выкаблучиваться… Пиши как надо». И я написала «как надо» и получила пятерку. Но мне стало скучно в школе. И мне казалось, что у нас в классе такое просто невозможно. Мы можем говорить обо всем о чем угодно, читать любые книги и рассуждать о них. Казалось, что мы как мафия. Или как заговорщики. Правда?
— А разве это не так? — спросила Янка. Она понимала, почему у Руслана и Кати никогда ничего не получится. Они оба — пессимисты. И видят только грязное дно. А Янка пытается увидеть на дне сияющие монетки. — Как вчера Руслан сказал о наших бывших школах? Наше прокисшее прошлое?
— Помнишь, как из рук твоих горячих томик Пастернака я брала…
Янка покосилась на подругу.
— Ты начала стихи писать?
Катя молча покачала головой.
— Смотри, какие снежинки становятся толстые, — рассмеялась Янка. — В декабре они такие тонкие-тонкие. А к весне становятся все пухлее. Правда?
На замерзшей остановке около школы они стояли дольше обычного. Наконец девчонки разъехались по домам. Катя залезла в автобус с Русланом. На улице было очень темно, и Янка любовалась новогодними украшениями в окнах домов. В их городе не принято было снимать их до середины февраля. Зима всегда стояла длинная и холодная.
Димка дул на красные Янкины ладошки, и на них оставался его запах. Этот запах казался Янке волшебным.
— Я хочу послушать, как ты поешь, — прошептала Яна, и Дима обнял ее крепче.
— Еще услышишь, — сказал он, потом ловко столкнулся с ней носами, потерся щекотно о ее ухо только появившимися усами и поцеловал в губы.
Яна замерла. Она долго думала, что ей нужно будет делать, когда она впервые в жизни поцелуется. Но Дима осторожно касался ее губ, и Яна почувствовала, что все будет в порядке. Она закинула ему руки на шею и провела пальцами по замерзшей щеке.
Казалось, они стояли так, прижавшись друг к другу, целую вечность.
— Тебе точно нужно домой? — спросил ее шепотом Дима.
— Еще много времени… — ответила Яна и коснулась губами его волос, выбившихся из-под шапки. Надо было ехать домой и делать уроки. Надо было писать новую главу в газету. Садиться за фортепиано.
Подошел автобус, Дима оглянулся и потянул Яну к толпе жаждущих уехать по домам. И Янка покорно пошла за ним.
Дима жил на высоком холме в частном доме. К его дому вела длинная дорога вверх. Сначала они шли, прикрываясь от ветра, которого здесь, на холме, было больше, чем на остановке, вдоль длинного серого забора. Здесь строился новый многоэтажный дом. Затем дорога вела мимо частных домов и коттеджей. Яна держалась за Димину руку и почему-то очень боялась ее отпустить. Казалось, что это волшебство может растаять, а Дима — испариться в морозном воздухе.
Дом стоял посреди участка, окруженный невысоким забором. Это был большой деревянный дом, который когда-то поделили между тремя семьями.
Дима постучался, а потом толкнул дверь вовнутрь.
— У тебя кто сейчас дома? — осторожно спросила Яна.
— Сестра с мамой, наверное.
Дима казался совершенно спокойным. Он посадил Яну на табурет в тесном коридоре, присел рядом и начал помогать ей снимать зимние сапоги. Потом провел ее за руку в свою комнату.
— Дима, это ты? — послышался женский голос из соседней комнаты. Там что-то громко говорил диктор новостей. Янка с ужасом узнала бабушкин голос и поспешила пробежать в Димкину комнату побыстрее.
— Да, баб! Мы с Яной посидим у меня, а потом я ее провожу до остановки!
Через секунду в комнате появилась чья-то голова с длинными волосами, уже знакомыми Янке.
— Привет, я Маша, сестра! — Девушка помахала Янке рукой и, хитро улыбнувшись, закрыла дверь.
Дима прошел к письменному столу и сел на него. Яна присела на диван.
— Вот здесь я и живу.
Яна оглянулась и поджала под себя ноги. Все стены были завешаны плакатами. На левой стене Яна узнала Мэрилина Мэнсона, которого в школе, наверное, уже никто не слушал. На правой — русские панк— и рок-звезды, их Яна тоже не сильно различала друг от друга. Одинаково глупые лица. На полке около кровати стоял музыкальный центр и валялось очень много дисков. Почти все — с черными обложками.
— Ты тоже почти всегда в черном ходишь, — улыбнулась Яна и посмотрела на Диму. Почему-то у нее дрожал голос. Она снова уткнулась в диски. Прочитала названия: «Гражданская оборона», «Черный Лукич», «Дорз», «Элизиум».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
