Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Лишенные парусов и мачт, два английских линкора были тут же безжалостно уничтожены, не причинив этим чудовищным монстрам повреждений. Адмирал не мог поверить собственным глазам — ядра отлетали от каземата батареи, как сухой горох от стены.
Пришлось скомандовать отход, но эти порождения ада пошли следом, настигнув еще два отставших корабля, — судьбу одного из несчастных все моряки только что увидели и расслышали.
Хорошо, что броненосцы оказались тихоходны, и Кальдер искренне надеялся, что удастся оторваться от этих исчадий ада.
— С норда «коптилки», сэр!
Кальдер стремительно обернулся и обомлел — из-за гигантской оконечности Острова, на которую из матросов никто и не смотрел, ибо не ждали гибели от родных берегов, ходко шли, изрыгая черный дым из труб, сразу пять паровых линкоров, грозных, ощетинившихся орудийными дулами в раскрытых пушечных портах.
«От них не уйти! Догонят и остановят, а там подоспеют к ним эти чертовы корыта и нас потопят! Проклятые русские!»
— Сэр! На них красные и синие с крестами флаги! Это датчане и шведы! Второй корабль следует под королевским шведским штандартом!
— Это совершенно меняет дело… — с нескрываемой радостью произнес под нос адмирал и облегченно вздохнул. Он страшился боя, уже четвертого за двое суток, — сейчас сражение могло стать последним.
Эскадре грозило полное истребление, она не могла ни уйти от врага, ни сражаться с ним, слишком страшным оружием владел неприятель. Оставалось только сдаться, но Кальдер категорически не желал склонить голову перед русским адмиралом, отдав тому фамильную шпагу.
Но шведский король, пусть еще юный, совсем иное дело — эта страна долгое время была союзником Англии, и следовало сгладить те дурные впечатления от недавних боев, в которых погибло множество моряков трех стран. Потому следует признать поражение и отдаться под благородное покровительство победителя.
— Поднять белые флаги! Мы сдаемся шведам!
Мэдстоун
Денис полоснул саблей по красному мундиру, словно на учении по чучелу, — бегущий солдат споткнулся, выронил ружье и рухнул лицом вперед. Он был зарублен — это был первый человек, которого молодой офицер лишил жизни в бою, ибо дуэли не в счет.
Но никаких чувств Давыдов по этому поводу не испытал, только боевой азарт, что звал его скакать дальше вперед.
— Руби их песи, круши хузары! — Поручик весело заорал старый воинский клич и, дав шенкеля норовистому жеребцу, ринулся за другими беглецами, что проломились, словно лоси, через редкие кусты. Но участь их была предрешена: четыре десятка ахтырских гусар устремились следом, и через какую-то минуту должны были настигнуть несчастных беглецов и порубить их в мелкую капусту — где уж пешему уйти от конного.
«Сейчас мы их догоним, а там… Других сокрушим, целую роту, пока они на биваках стоят. И побегут от нас англичане в ужасе, приняв за целый полк. У страха глаза велики, а потому паника охватит их войска! А там и князь подоспеет, поддержит меня всеми ахтырцами и казаками, а затем стрелки на подводах подойдут, и побежит вся английская армия. А я за ними следом, и рубить, рубить… Недаром Суворов сказал, что три победы одержу. И первым в Лондон вступлю, Его Величество меня майором пожалует, а то и полковником — отцовский полк вручит. И за доблесть георгиевским кавалером стану, такой порыв только этой награды достоин. Буду я победителем самого генерала Уэлсли, коего фельдмаршал в Индии громил!»
Мысли неслись галопом, и на таком же бешеном аллюре шел его конь. И через десяток секунд, рубанув еще одного солдата, Давыдов миновал кусты — жеребец вынес его на открытое поле.
— Мама родная! Да сколько вас здесь?!
Денис Давыдов, разинув рот в превеликом изумлении, смотрел на ровные, густые и длинные шеренги солдат в красных мундирах, что полностью опоясывали гряду, похожую на длинную изломанную кочергу. Да еще вдалеке виделись холмы, что прикрывали позицию с дальней стороны, — на их склонах тоже пламенели мундирами.
А перед ним был, собственно, крайний левый фланг неприятеля, прикрытый целым драгунским полком, — рослые солдаты в касках с плюмажами с удивлением взирали на вырвавшихся в сотне саженей русских гусар, что останавливали своих коней и тут же их разворачивали.
— Никак бабы?
За драгунами стояли солдаты в таких же красных мундирах, но в юбках, что вызвало удивленный крик одного из гусаров. Но оторопь тех и других длилась недолго — донеслась отрывистая команда на незнакомом языке, и сразу целый эскадрон, а то и больше, в добрых полторы сотни всадников, выхватил длинные палаши, и длинные шеренги тронулись шагом, постепенно разгоняясь.
— Тикаем, брат! — Евдоким заорал, уколол шпорами своего коня и помчался как ветер. За ним устремились зарвавшиеся гусары, покалывая собственных лошадей, да еще жестоко.
Денис очнулся и, поняв, что промедление смерти подобно, устремился в бегство, совершенно не жалея и так разгоряченного жеребца, даже не оглядываясь на скачущих за ним драгун, но всей спиной чувствуя опасность — английский палаш, опускаемый на беззащитную спину, ничуть не милосердней русской сабли.
«Эх, брат, такую карьеру мне погубили… Хорошо хоть клинок крови отведал!»
Новый Орлеан
— Новый Орлеан — дыра! Алексей Петрович, в этом городке населения на пару тысяч, а по всей Луизиане и десяти тысяч французов не наберется. Правда, испанцев много и выходцев из американских штатов. Да и всякого отребья — бывших пиратов, «джентльменов удачи», авантюристов, проходимцев и прочей сволочи — изрядно наберется. Консулом здесь Иван Михайлович Дягилев, добрейшей души человек, но дипломат изрядный и честный, и дело свое знает добре!
Граф Резанов остановился, усмехнулся и, протянув руку, взял из коробки тонкую сигару, скрученную из табачного листа, прикурил ее от свечи, пахнул дымком, что-то обдумывая.
Ермолов не курил, но и не морщился, наоборот — приятный табачный дым ему нравился.
— Мы ни в коем случае не должны позволить провести сделку! И если потребуется, то принять даже крайние меры. А вот это предстоит совершить вам, Алексей Петрович, благо в таких делах вы знаете толк. Да, один вы не будете, хотя и состоите всего лишь на должности консула. С вами будут трое доверенных — все они долгое время живут в Новом Свете, владеют местными языками, включая индейские наречия, так что можете на них полностью положиться.
— Надеюсь, ваше сиятельство, они хорошо знают дело?
Алексей Петрович старался вложить в последнее слово иной смысл, но граф это понял сразу и чуть поморщился:
— Это «ближники» светлейшего князя Алексея Григорьевича. Надеюсь, вам это о многом говорит?
— Более чем, ваше сиятельство! Прошу простить за мой столь неуместный вопрос!
О головорезах старого Алехана, погибшего на Ямайке, в Генштабе хорошо знали. Император Петр Федорович всячески приветствовал подготовку подобных людей, называя их «имперским спецназом». И последний термин давно не являлся тайной, даже нынешняя миссия Ермолова была «специального назначения».
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
