— А тебе никогда не приходило в голову, что все в этом мире держится на случайностях? «Что в небесах, что и на земле». Случайности начинают беспокоить меня только тогда, когда они не случаются. Вот тогда жди на свою задницу неприятностей. А сейчас — почему бы тебе не подобрать эту самую задницу и не пойти за ружьями и парой коробок дроби восьмого калибра? Я сказал Тилли, что мы прогуляемся вдоль ручья и попробуем подстрелить какую-нибудь перепелку к ужину.
— Может, прихватить еще пару бутербродов?
— Можешь считать это случайностью, но о бутербродах я уже позаботился.
Апрель прошел без изменений, в тех же делах. Дэниел становился все беспокойнее и раздражительнее с Бешеным Биллом. И даже чудная весенняя погода была не впрок. Однако в последний апрельский день Бешеный Билл озадачил своего ученика вопросом, на который впервые существовал ответ — хотя и выданный Дэниелом с неохотой:
— Ты помнишь скелет, который я использовал в качестве наглядного пособия?
— Ну да.
— Как его зовут? Ну, как ты его называешь про себя?
Дэниел смутился:
— Это смешно…
— Позволь мне оценить самому. Уж тут я знаток.
— Ушастый.
Бешеный Билл не мог победить обуявший его хохот, он едва перевел дыхание, чтобы простонать:
— Ушастый…
— Я рад, что насмешил вас, — сказал Дэниел.
От смеха у Билла подкосились ноги, он с трудом выдохнул:
— А я-то как рад!
Дэниел повернулся и вышел.
На следующий день Дэниел не замечал Бешеного Билла. Он медитировал, как положено, выполнял свою работу, но равнодушно, с плохо скрываемой скукой. К вечеру Бешеный Билл снова удивил его.
— Трое святых — индийский йог, суфийский дервиш и дзенский монах — путешествовали вместе. В один прекрасный день они подошли к небольшой горной речке. Мост через реку был разрушен весенним паводком. «Я покажу вам, как перейти реку», — сказал йог — и будь я проклят, если он не перешел на другой берег прямо по воде! «Ну нет, — сказал дервиш, — мы поступим по-другому». Он начал крутиться на месте, все быстрее и быстрее, пока не сконцентрировал энергию до того, что — раз! — и оказался на другом берегу. Дзенский монах покачал головой: «Глупые вы, глупые, реку переходят вот так», — подобрал полы халата, чтоб не замочить, и осторожно перешел реку.
Дэниел молчал.
— А вопрос сегодняшнего занятия таков: в чем смысл этой истории?
— В реке, — выпалил Дэниел.
Билл едва заметно вздрогнул.
— Неплохо, — сказал он. Помедлил мгновение и повторил: — Неплохо.
— Вольта говорил, что в ваших устах это высокая похвала, — заметил Дэниел.
— Да неужели? — рассеянно усмехнулся Билл. — Надо тебя почаще бесить. Ушастый, ну надо же. Со вчерашнего дня смеюсь.
Дэниел тоже улыбнулся.
На следующее утро Билл преподнес новый сюрприз:
— Пора мне проветриться. Я ненадолго ухожу в отпуск — и это значит, что у тебя тоже будут каникулы. Можешь заниматься чем угодно, но не покидая фермы.
— Или я вчера сказал что-то очень хорошее, или что-то очень плохое, — заметил Дэниел, слегка сбитый с толку неожиданными изменениями.
— Да нет, просто ты перешел на новый этап, к тому же мы оба устали друг от друга. Как сказано в одной мудрой книге: «Не забывай время от времени давать духу передышку от ежедневных трудов, иначе дух отягощается и препятствует продолжению труда во благо и удовольствие».
— В какой книге?
— «Правила алхимии».
Дэниел заметил полушутя:
— Я и не знал, что вы умеете читать.
— Случается. Но мой дух так препятствует продолжению труда, что, боюсь, передышка добьет меня окончательно.
— Вы едете к Вольте?
— Вот еще, — фыркнул Билл. — Я предпочту Дженни Сью.
Спустя час Бешеный Билл уже шагал по грязной дороге с отличным рюкзаком на спине, распевая сочиненную по случаю маршевую песнь. Вряд ли она могла считаться выдающимся шедевром, зато написана была с искренним чувством:
— Дженни Сью, о-о, Дженни Сью, как я тебя люблю…
Без Бешеного Билла Дэниел, как и большинство учеников без учителя, предался безделью. Утренние медитации превратились в сон, вечерние — в рыбалку. В свободное время он копал червей, читал что хотел из библиотеки, играл в криббидж с Оуэном. Май потеплел до июня, июнь вяло перешел в июль, а от Билла не было ни весточки. Зато четвертого августа он явился собственной персоной.
Дэниел изменился в лице, когда, открыв дверь своего домика, увидел Бешеного Билла, прислонившегося к косяку. Оба глаза у того были подбиты, левый заплыл так, что почти закрылся, передний зуб был сломан, по лбу шел ряд аккуратных стежков.
— Черт-те что, — не удержался Дэниел. — Что с вами произошло?
— А-а, — прошамкал Билл, — ребята надрали мне задницу.
— За что?
— За то, что я пытался надрать задницу им.
— А как поживает Дженни Сью, или как там ее зовут?
— В последний раз, когда я ее видел, она была на их стороне.
— Может, отвезти вас в больницу?
Бешеный Билл потрогал стежки на лбу:
— Я только что оттуда.
— Хотите прилечь? Похоже, вам надо отдохнуть.
— Парень, ты хочешь, чтобы я доотдыхался до того, что откину копыта? Иди собирай вещи. Мы идем в горы до весны.
Он сунул в карман руку со сбитыми костяшками.
— Вот список того, что тебе, скорей всего, пригодится. Да, никаких визитов до весны сюда не планируется, так что ты не получишь новостей ни от Вольты, ни от кого-то еще. Можешь завтра позвонить Вольте и узнать, нет ли вестей. Хотя это напрасная трата времени — если что, тебе бы уже сообщили. Ты можешь остаться здесь — тогда я пойду один, и будем считать, что обучение закончено. Если хочешь идти со мной — будь готов к завтрашнему утру.
— А Тилли и Оуэн? Им нужна помощь по хозяйству.
— К ним будут приезжать родственники, они обо всем позаботятся.
— А почему в горы? Мы от кого-то скрываемся?
— Нет, — отрезал Бешеный Билл. — Мы набираемся ума-разума.
Такая горячность озадачила Дэниела. Он промолчал.
— Тебе нужен телефон Вольты?
— Да нет, спасибо, — ответил Дэниел.
— Тогда собирайся поживей. Я хочу свалить отсюда как можно скорее.
— Сначала скажите, что случилось. Из-за этого вы подрались?
— Да ради Бога. Я поспорил с барменом и его прихвостнями, что бутылка виски никогда не кончится.
