Кроме того, владыке парсов доставляло удовольствие лицезреть унижение побежденных царей. Крезу назначено было стать шутом при дворе нового владыки мира. Крез вполне подходил для этой роли. Он был в меру мудр, в меру ироничен, в меру остр на язык. К тому же он удивительно быстро смирился с новым своим положением. И вскоре уже казалось, что шут Крез вечно состоял при владыке Парсы.
Советы, даваемые Крезом, были насмешливы и мудры. Наблюдая за тем, как распаленные победой персы грабят его дворец, распростертый в прахе Крез с ухмылкой полюбопытствовал у стоящего над ним Куруша:
– Что делают твои воины?
– Расхищают твои сокровища, – ответил, не чувствуя каверзы, Куруш.
– У меня уже ничего нет! – насмешливо прохрипел придавленный ногой телохранителя Крез. – Так что они грабят твои сокровища!
Куруш задумался.
– Но что же делать? – спросил он. – У персов принято, чтобы каждый имел свою долю. Я не могу запретить воинам взять свою долю.
– Скажи, что сначала они должны отдать часть добычи богу. Так ты сможешь собрать все сокровища, а уж потом наделить каждого сообразно его заслугам. И поступай так впредь!
Владыка Парсы внял совету Креза и с тех пор стад богаче, чем Крез.
После Лидии наступил черед ионийских городов, власть могущественного Куруша признали Бактрия и Хорезм, Согдиана и Арейя, Маргиана и Арахосия, Дрангиана и Саттагидия, Гедросия и Гандхара. Войско Куруша заняло Вавилон.
Затем парсийские полководцы привели под руку царя Сирию и Финикию, Израиль и Иудею. Трусливые властители означенных стран сдались без сопротивления, вызвав приступ брезгливой скуки у Куруша. Он был уже далеко не молод, но сердце царя стучало по-прежнему бодро, сердце жаждало приключений и славы.
Куруш был великим царем, но быть великим еще не означает несовместимость с авантюризмом. Как раз великие, случается, и бывают отъявленными авантюристами, ибо путь к величию ровней всего слагается из авантюр. В глубине души своей Кир был редкостным авантюристом, без раздумий бравшимся за самые рискованные предприятия. И он скучал, когда этих самых предприятий не бывало.
– Мне скучно, шут! – сказал Куруш. Он полулежал в золоченом крезовом троне, лениво бросая в рот кусочки ореховой халвы.
– Что делать, рыжебородый! – в тон царю откликнулся шут. – Развеселись.
– Но как?
– Завоюй еще что-нибудь.
– Что?! – Куруш зевнул. – Разве Египет?
– Он сам падет в подставленную тобой корзинку. Тебе нужен сильный враг, который потешил бы твое сердце.
– Где же найти такого врага, с тех пор как пали Мидия, Вавилон и твое царство?
– На севере живет народ, который мы называем даями, сами же они именуют себя массагетами.
– Я слышал о них. Это сака-гаурма-варга.
– Да, та прав, рыжебородый. Некоторые называют их саками, варяшими хаому. Купцы, бывавшие в тех краях, рассказывали мне, что даи – очень воинственные люди. Покорить их сделает честь любому владыке.
Куруш задумался. Он бросил в рот еще кусочек сладкой халвы и пробормотал:
– Но что это мне даст? Богатство? Я и так несметно богат. Новые земли? У меня предостаточно и своих. Славу? Зачем нужна слава тому, кто покорил полмира?
– Ты развеешься, – ответил Крез, вороватым движением запуская пальцы в блюдо с халвой. – Ты потешишь себя, пиная головы даев, а, быть может, даи скормят псам твою тупую башку!
Куруш привстал и с силой пнул шута в бок. Тот отлетел в сторону и, охая, схватился за ушибленное место.
– Ты слишком дерзок, Крез! Гляди, как бы тебе не пришлось вновь хохотать на костре!
– Не самая дурная смерть – скончаться от смеха! – ухмыльнулся шут.
Куруш ничего не сказал на эти слова. Он поднялся и прошелся по зале.
– Мне нравится твоя мысль, шут. Расскажи, что ты знаешь об этих даях.
– Не так уж многое, рыжебородый. Даи многочисленны, воинственны, умелы в бою. Они славятся как непревзойденные стрелки из лука и отменные наездники. Когда ты начнешь великий поход на запад, эти воины здорово пригодились бы тебе. Да, еще, вот что… Ими правит женщина по имени Томирис, говорят, довольно приятная собой.
– Тогда к чему воевать! – ухмыльнулся царь. – Я просто посватаюсь к ней!
– Полагаешь, ты неотразим?
– А что, разве плох? – самодовольно спросил Куруш. – Кроме того, имеет ли значение, плох или хорош собою царь. Женщину привлекает не лицо, а власть!
– Попробуй, но не думаю, что Томирис пожелает стать одной из твоих жен.
– А я и не собираюсь делать ее женой. Зачем мне старая баба, когда вокруг полным-полно молодых стерв. Ладно, ни к чему эта свадьба, лучше война! – решил Куруш.
И поскакали по дорогам империи гонцы, сзываюшие в поход парсов и мидян, парфян и согдийцев, гандариев и каспиев, киссиев и париканиев. Тысячи воинов потянулись со всех краев света в Пасаргады, столицу державы Куруша. Многие тысячи и тысячи. Бодро застучали топоры плотников, сбивавших мосты через Аракс. В ожидании переправы вельможи состязались между собой в конских ристалищах, а воины – в умении владеть копьем и луком. Узнав о приготовлениях, Томирис прислала к Курушу гонца. Гонец был дик лицом, а от грубой одежды его исходил резкий запах конского пота. Кивнув головой вместо поклона, гонец стал говорить, а толмач переводил его слова.
– Одумайся, царь – сказал гонец. – Откажись от безумных намерений. Властвуй над своей державой. К чему тебе новые земли, бедные травой и водой? Но если ты не желаешь переменить своего решения и твердо намерен вести войну, то ни к чему все эти мосты. Мы готовы отступить от берега на три дня пути и дать тебе переправить свое войско. Если ж желаешь померяться силами на твоем берегу, то отступи ты, и мы ступим на твою землю. И пусть тогда все решает звонкая сталь!
Курушу понравилась речь гонца.
– Приятно иметь дело с сильными сердцем людьми, – сказал царь. – Мне нравится предложение царицы. И я уважаю даев, но вся беда в том, что мне скучно. Я должен подумать.
– Сколько тебе нужно времени? – спросил гонец.
– Думаю, хватит и дня.
После этого Куруш собрал своих советников.
– Вы слышали слова посланца Томирис. Как нам решить?
– Лучше принять бой на нашей земле, – сказал Гаубарува. – Эти края нам знакомы.
– Согласен, – присоединился Виштапса. – Если мы проиграем, нам будет легко отступить.
– Придерживаюсь того же мнения, – присоединил свой голос Гистасп, заменивший в кругу друзей скончавшегося Гарпала.
Куруш кивнул. Он думал примерно так же. Тут взор его упал на Креза.
