Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
— Фамилия у мужичка простая — Коростылев. Он в пединституте преподавал когда-то, но это было сто лет назад. Ему сейчас под восемьдесят.
— И что же он рассказал?
— Оказывается, — подался вперед Ильин, — в нашем городе уже случалось подобное. Обычно — во время неурожаев, голода, эпидемий. Первый раз — лет триста назад, при Петре. Тогда в окрестностях объявились собаки-людоеды. Из города люди боялись выезжать, а обозы с продовольствием, — мукой, рыбой, мясом, — посылались из деревень под усиленной охраной. Мужики, кстати, отказались ездить, — обозы вначале сопровождали бабы, а у города их встречали служилые казаки.
— Ну?
— Ну, и обозы пропадали. В городе мор начался. Народ тоже озверел. Друг друга есть начинали, вроде собак…
Губернатор отложил ручку, так и не сделав ни одной записи. Вздохнул.
— А причем тут бабы?
— Баб волки почему-то не трогали.
— Не трогали? Волки?
— Ну, или собаки, только одичавшие, — поправился Ильин.
Губернатор поискал глазами что-то на столе, не нашел, и уныло спросил:
— И что?
— Ничего, — пожал плечами Ильин. — Я на всякий случай дал задание своим летописцам в мэрии в архивах покопаться.
Помолчали.
— Ты что же, считаешь, что сейчас тоже — голод, неурожай? — спросил вдруг губернатор. Щеки слегка заалели.
Ильин дипломатично промолчал.
— Люди с голоду пухнут? — повысил голос Феофилактыч. Пристукнул по привычке ладонью по столу. — Я знаю, кто и почему пухнет! С жиру они пухнут!..
Снова помолчали: оба знали, кто пухнет, и почему.
Ильин сказал:
— Коростылев говорит, что и у местных племен — остяков, самоедов, — я, если честно, в них не разбираюсь, — тоже с собаками были проблемы. Чуть ли не до войн доходило.
— Может, это были волки? — неохотно спросил губернатор.
— Может быть. Но Коростылев говорил о собаках.
Губернатор поворошил белый чуб.
— А может быть, это и не волки, — сказал Ильин.
— Да какие волки… — Феофилактыч махнул рукой. — Волки к городу за километр не подойдут, а вокруг Черемошек и вовсе на два километра промзона, железная дорога, пригороды, дачи…
— И не волки, и не собаки, — продолжая свою мысль, с нажимом сказал Ильин.
Губернатор вскинул на него почти прозрачные глаза, опушенные белесыми ресницами.
— Ты что? Ты на что тут намекаешь? А? Оборотни, что ли, у нас завелись? Ты думай, что говоришь. Хотя, конечно, зачем тебе думать! Не с тебя, а с меня голову будут снимать.
Ильин пожал плечами.
— Остяки с оборотнями дел не имели. Они считали, что это тени околевших собак…
Губернатор развел руками:
— Ну-у, договорились! — хмыкнул и снова ожесточенно поворошил изрядно поредевший за годы губернаторства чуб.
— Конечно, тебе можно говорить, — повторил Феофилактыч одну из своих излюбленных мыслей. — Москва с меня спросит. Я, я здесь за всё отвечаю!
И он снова стукнул ладонью по столу.
В дверь заглянул Колесников, один из членов комиссии по ЧС.
Губернатор строго взглянул на него, сказал:
— Подожди.
— Понял, — кивнул Колесников. — Только все уже собрались.
— Вот пусть все и подождут!
Дверь закрылась.
— Ну, — повернулся губернатор к мэру. — И чем тогда дело кончилось?
— Да ничем. К весне собаки пропали. Часть собак изловили, поубивали, голодом в ямах заморили. Остальные разбежались. Там вот что интересно: тогдашний воевода шамана приглашал. Шаман, вроде бы, ему и подсказал, как надо сделать, чтоб от напасти избавиться.
Ильин замолчал. Губернатор вздохнул:
— Сейчас мы тоже шаманить будем. Да, ты своего спецавтохозяйственника уволил?
— Пока нет.
— Почему?
— Ну, так известно, почему.
— На больничный сел? — хмыкнул губернатор.
— А то… — Ильин сделал паузу. — Между прочим, у них, у мусорщиков, тоже есть жертвы. Заместитель по безопасности пропал. Последний раз его видели на городской свалке. То ли бомжи изловили и съели, то ли…
Губернатор давно привык к шуточкам мэра, смеяться не собирался.
— Это который заместитель? Тот самый Лавров, что ли?
— Лавров.
— Зря мы его тогда, после налоговой полиции, не посадили, — задумчиво заметил губернатор. — Глядишь, сейчас живёхонек был бы… Ну, вот Гречин нам на комиссии доложит, кто пропал и куда. И почему, кстати, Лаврова не посадили вовремя.
Ильин невесело рассмеялся.
А губернатора внезапно осенила новая мысль:
— Что ты про бомжей сказал?
— Да пошутил я. Может, говорю, Лаврова бомжи поймали и съели. Их там, на свалке, целая колония обитает.
— Да я не про то! — отмахнулся Максим Феофилактыч. — Ты лучше вспомни: кто первый труп обнаружил? Ну, тот, что за переездом?
— Бомж, — сказал Ильин, и даже привстал. Идея, действительно, многое могла объяснить.
— Вот! — радостно сказал губернатор. — И тут — опять бомжи. Соображаешь?
И, не дождавшись ответа, нажал кнопку вызова:
— Комиссия вся собралась? Так чего она ждет? Пусть заходит! — рявкнул в микрофон.
Черемошники
На этот раз Алёнка уже спала, когда Он бесшумно вошел прямо в её сон. Он опустился на колени (если у него были колени) перед постелью и, сгорбясь, замер. Большая темная фигура с лунным контурным ореолом.
Алёнка, не просыпаясь, протянула руку, нащупала мягкую, шелковистую шерсть. Стала гладить её. Шерсть искрилась. Он сидел, не шевелясь, и было непонятно, нравятся ему поглаживания Алёнки, или нет.
— Тебя долго не было, — шепнула она. — А у нас убивали собак.
— Я знаю.
— Ты не мог помешать им?
— Я пытался.
Алёнке стало грустно. Она отвернулась. Мохнатая тень лежала на стене. Зыбкая, непонятная, как призрак.
Алёнка сказала:
— Я хочу найти Тарзана.
Он молчал.
Алёнка украдкой взглянула на Него: Он не исчез, он всё ещё был здесь.
— Ты не знаешь, где Тарзан? — спросила она.
— Знаю, — помедлив, прошептал Он. — Тарзан далеко.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
