— Креозоты еще и на две мили не подошли. Нам нужно только придумать безопасный способ отпереть дверь, а потом спокойно ехать к гостинице.
— Слишком опасно. Как только ты откроешь дверь, он оттуда вырвется и проломит тебе голову.
— О’кей, Мартин, дай мне минуту подумать… Ладно. Выводи колонну на дорогу. Следуй маршрутом, который Ребекка составила перед… в общем, по этому маршруту. Я догоню.
Дел-Кофи смотрел на него, не веря.
— Ты хочешь рисковать жизнью, чтобы выпустить сумасшедшего гада, который тебя убьет, если дать ему хоть полшанса? Что ж, это твои похороны.
Дел-Кофи залез в автобус и завел мотор.
Дэйв повернулся ко мне:
— Ник, одолжишь мне «сегуна»? Когда я выпущу старика, то догоню колонну и ты получишь машину обратно.
— Ты чертовски рискуешь. Если с тобой что-нибудь случится, все эти ребята будут по уши в дерьме.
— Ты не беспокойся. Я придумаю, как выпустить этого типа, не подставляя шею.
— Тогда давай я останусь и тебе помогу.
Это его удивило и тронуло. Он посмотрел на меня:
— Спасибо, Ник. Я тебе благодарен. Послушай, лучше, если у нас будет еще одна пара рук, я спрошу Курта, не захочет ли он с нами.
— А надо ли? Он с виду крутой, но напугать его просто.
— Да нет, он справится.
Дэйв пошел к голове колонны искать Курта, а я вернулся к «сегуну» и велел Саре и ее сестрам пересесть к Дел-Кофи в головной автобус. Потом я подогнал «сегуна» к амбару.
Мы планировали остаться еще на пару дней, пока не пройдет потрясение от смерти Ребекки и двух самоубийств. Но, как и многие другие планы, этот разлетелся в прах перед лицом реальности.
Дэйв Миддлтон собственными руками похоронил всех троих на ближайшем кладбище. Когда он ехал обратно на ферму, он заметил, что семейство Креозотов накапливается на холме в двух милях от фермы. Ничего не оставалось, как подниматься и ехать. Толпа могла за полчаса перекрыть дорогу от фермы.
Я смотрел на колонну от дверей сарая и видел, как колонна выезжает на дорогу. Я был уверен, что Дел-Кофи не станет нас ждать. Без жестких указаний Ребекки Кин с заднего сиденья он вдавит газ в пол, оставив всю колонну догонять кто во что горазд.
— Что ты с ним хочешь сделать?
— Слэттер?
— А ты думал кто? Твоя блядская фея-крестная? — Слэттер появился из тени в конце сарая как воспоминание о кошмаре. — Так что с ним будет?
— Это мы с Дэйвом и хотим сообразить. А чего ты не уехал с колонной?
— Знаешь что? Тебе надо его убить. Налей на него солярки через дыру в крыше и брось спичку.
— Нет. Мы придумаем, как открыть дверь, чтобы он никого из нас при этом не убил. Отчего ты не в автобусе, Слэттер?
Он посмотрел на меня своими злобными глазами. Это было ему трудно, но он думал.
— Атен, что твои родители с тобой сделали?
— Ничего. Меня не было дома, когда это случилось.
— Тогда они будут тебя искать. Когда поймают, зарежут к херам.
— Они меня не найдут.
— Найдут, Атен. Они от тебя не отстанут, пока ты жив.
— Ага, а почем ты знаешь?
Слэттер уставился на меня, потом показал на запертую кладовую:
— Потому что этот сумасшедший хмырь — мой отец.
С этими словами Слэттер сплюнул на пол и вышел во двор.
Кому бы другому я бы сказал: я тебе сочувствую. Только не Слэттеру: я просто смотрел ему вслед, в его татуированную шею, а он шел, покуривая сигаретку.
Я заглянул через щель в кладовую.
Боже всемогущий!
Я отпрыгнул во двор, и сердце у меня колотилось паровым молотом.
Оправившись от шока, я заглянул снова. На этот раз осторожно. Ожидая это увидеть.
Мистер Креозот, Слэттер-старший, стоял с той стороны двери. Горящие глаза смотрели в мои. Он просто стоял и глядел, и губы шевелились, будто он мне говорил о чем-то, что его взволновало. Как будто он чувствовал, что вот-вот что-то случится.
— Ник! — Дэйв решительно шагнул в сарай, а за ним угрюмо следовал Курт. — Ник, Креозоты двинулись! По моим подсчетам, у нас пятнадцать минут, чтобы освободить этого джентльмена и убраться. Таг нам поможет?
— Вряд ли. Ты знаешь, что это его отец?
— Господи Боже мой, нет. Он хочет, чтобы мы попробовали взять его с собой?
— Нет, этого он не хочет. На самом деле он хотел бы сделать из старика факел.
— Прости его. Господь. Ладно… об этом будем думать позже. Сейчас надо просто отпереть дверь — и можно идти.
Курт стоял в дверях, глядя в направлении семьи Креозотов.
— Они движутся, Дэйв. Они уже дошли до перекрестка.
— Не бойся, Курт, — сказал Дэйв. — У нас еще есть десять минут. Слушай, вот как мы сделаем. Открой замок — тихо, привяжи веревку к ручке засова — вон там. Потом пропусти ее через балку и привяжи к машине. Садимся в машину, я тяну веревку, она вытаскивает засов — и мистер Креозот на свободе. У кого ключ?
Мы переглянулись.
— Чертова мать! — Курт побелел. — Я забыл попросить его у Дел-Кофи! Он его увез!
Я чуть не дал этому кретину по морде. Он и так уже испытывал мое терпение. Утром я слышал, как он еще с кем-то ржал, когда Дэйв делал деревянные кресты на могилы Певучих Сестриц и Ребекки.
Он тогда хихикнул сквозь отвисшую губу:
— Можешь их назвать Висючими Сестрицами.
— Курт, в доме есть связка ключей. Принеси. Там может быть запасной.
Курт покрылся потом:
— Времени нет! Эти гадские психи уже идут по полям! Они через пять минут здесь будут!
— Пяти минут нам хватит. Мы все еще цивилизованны — и не оставляем людей в запертой камере умирать от голода. Принеси ключи.
Курт, ругаясь, побежал в дом. Я заметил, что Таг забрался на заднее сиденье и оттуда на нас смотрит без всякого выражения на лице.
Орда была в полумиле от нас. Они лезли через изгородь темной волной. Дэйв очень щедро выдал им пять минут до нас добраться. Я бы дал три.
Привязать веревку к засову, перебросить через балку и пропустить в переднее окно машины заняло не больше минуты. Я поведу машину, а Дэйв вытащит засов, сидя в машине и вне опасности.
Прибежал Курт, пыхтя отвислыми губами.
— Они уже на мосту, Дэйв! Теперь совсем близко. Нам надо…
— Будь добр, Курт, сядь в машину. — У Дэйва тоже терпение подходило к концу. — Назад, рядом с Тагом. Дальше мы с Ником справимся. Ник, пожалуйста, попробуй ключи.
Тех ключей было на кольце штук двадцать, а руки у меня были, как мороженые сосиски. Я сунул первый ключ. Ну, первый раз счастливый… Блин. Ключ повернулся, но не зацепил механизм замка. Пробуй, Ник, еще.
