— Нет, конечно. Уверена, ты справишься, Оуэн.
— Надеюсь. — Он оперся на ограду и задумчиво взглянул на нее. — А что, если Сэм сделает тебе предложение?
— Предложение? — Джемайма растерянно заморгала. — Ну... не знаю. Не думала об этом... Пока рановато. Мы едва знакомы.
— Гм... — хмыкнул Оуэн.
Магазин располагался в местном торговом центре. Он занимал сравнительно небольшое помещение, но в нем была масса замечательных вещей! Некоторые стоили безумных денег, поняла Джемайма, перебирая вешалки.
Она точно знала, что ей нужно — что-нибудь черное, простое и элегантное, — и наконец нашла то, что искала, среди вороха платьев для коктейлей. Без рукавов, с неглубоким круглым вырезом спереди и открытой спиной, на которой перекрещивались бретельки, оставляя овальное отверстие между лопатками; платье едва доходило до колен. Оно было чрезвычайно простое, сидело как влитое и очень ей шло.
Оно также стоило почти всех ее денег. Осталось лишь немного на прозрачные черные перчатки, закрывающие ее потрескавшиеся руки до подмышек. Наряд дополнят элегантные черные туфли на высоких каблуках и почти черные шелковистые колготки.
Прекрасно.
До автобуса оставалось несколько минут, и Джемайма прошлась вниз и вверх по улице, заглядывая в риелторские конторы. Уже чувствовалась весна. Были объявления, в которых люди желали купить фермы и коттеджи, некоторые семейные пары, наоборот, продавали свои. Джемайма даже нашла ферму, похожую на ее собственную, причем стоившую гораздо дороже, чем она могла предположить.
Тогда ей повезло: если бы ферму оценили дороже, она не смогла бы содержать ее, потому что не могла бы себе позволить заплатить налог на наследство.
Подошел автобус и увез ее домой. Она убрала новое платье и перчатки в гардероб, переоделась в рабочую одежду и пошла доить коров.
В следующий вторник ей пришло письмо с билетом на поезд в пятницу после обеда и сообщением, что оплаченное такси заедет за ней в половине третьего и что Сэм встретит ее на вокзале в Лондоне.
Письмо было от его секретарши, и Джемайма почувствовала легкий укол разочарования оттого, что не от Сэма лично. Поздно вечером он ей позвонил. Звонок разбудил ее, и она сбежала вниз по лестнице в гостиную, схватила трубку.
— Алло! — запыхавшись, пробормотала она.
— Привет. Ты себя хорошо чувствуешь? — озабоченно спросил Сэм.
— Отлично. Просто я уже легла.
Сэм тихонько чертыхнулся.
— Извини, я забыл, как рано ты ложишься. Получила билет от Вэл?
— Да... спасибо. Оуэн и твои бабушка с дедушкой предупреждены. Сэм, как надо одеться? — спросила она, вдруг испугавшись, что купленное в комиссионном магазине платье не подойдет для такого случая.
— Одеться? Ну, прилично, я думаю. Строгое платье для коктейлей подошло бы идеально, но вообще-то все годится, лишь бы было красиво. А что, это проблема?
Джемайма вспомнила о своем бездействующем тракторе.
— Вовсе нет, — солгала она. Как бы там ни было, деньги потрачены, платье, похоже, подходит, и она действительно хорошо в нем выглядит. Интересно взглянуть на лицо Сэма... — Как у тебя дела?
— О-о, я просто с ног валюсь. Жду не дождусь, когда все закончится. Я хоть высплюсь. Правда, на подходе еще один проект... О, черт, не знаю. Слушай, я должен бежать. У меня тьма работы. Извини, что разбудил. Хотел удостовериться, что ты получила билет. Береги себя. До пятницы.
Джемайма думала, что пятница не наступит никогда, но долгожданный день все же пришел. Она встала ни свет ни заря, подоила коров, накормила телят и кур, собрала яйца, отвела собак к Дику и Мэри, завела коров обратно в коровник. Потом наполнила ванну, тщательно вымылась, приготовила один из оставшихся деловых костюмов для поездки и сложила новое платье, перчатки и туфли в дорожную сумку.
Потом сошла вниз, с тоской посмотрела на буханку хлеба и на часы.
Времени нет. Такси уже въехало во двор, водитель посигналил, и Джемайма отправилась в путь. Поезд прибыл по расписанию, и она вышла из здания вокзала как раз в тот момент, когда Сэм вылез из такси и помахал ей рукой.
— Джемайма!
Она бросилась бежать ему навстречу, вне себя от счастья, что видит его. Он обнял ее и закружил, потом поставил на ноги и отступил на шаг, вглядываясь в нее.
— Господи, первый раз вижу тебя не на ферме. Ты отмылась дочиста! — Она рассмеялась и шутливо стукнула его. Он снова обнял ее и, подхватив ее сумку, поспешил к такси. — Повсюду пробки, я не стал брать свою машину. Поторопись, у меня масса дел.
Такси влилось в поток транспорта, особенно плотный в час «пик», через некоторое время свернуло в покрытый гравием двор и остановилось в центре комплекса, состоящего из высоких кирпичных зданий. Кругом сновали люди, они расставляли горшки с цветами, вешали флажки, проверяли освещение — жизнь кипела вовсю. Сэм провел свою гостью в стеклянную пристройку между двумя зданиями.
Комплекс производил потрясающее впечатление: в нем было много растений, пространство наполняли свет и воздух — и Джемайма тут же влюбилась в него. Овальный стеклянный лифт поднял их наверх, и они вышли в переход, ведущий в одно из зданий.
— Здесь мой дом, — сказал Сэм и, вставив ключ в замок, толкнул дверь и провел девушку внутрь.
Она ахнула от изумления. Потолок был где-то очень высоко и кончался деревянными перекрытиями, что создавало ощущение легкости и простора. Белые стены, светлое дерево, черное железо и старая деревянная крыша хорошо сочетались, кое-где были развешаны старинные предметы, которые когда-то здесь производились: каминные щипцы, кочерга, топор.
Дальняя часть квартиры разделялась на два этажа. Снизу был виден верхний этаж и дверь, ведущая на балкон.
То место, куда они вошли, служило рабочим кабинетом, студией, где, как поняла Джемайма, Сэм проводил долгие часы над чертежной доской или в телефонных разговорах со строителями. На доске лежала аккуратная стопка чертежей, на стене приколоты фотографии. Все это создавало рабочую обстановку, сразу было видно, что здесь трудится хорошо организованный, занятой человек.
Второй этаж, похоже, предназначался для жилья. Низкие диваны, обитые светлой тканью, были искусно расставлены вокруг низенького журнального стола в центре, Джемайма представила себе, какой беспорядок учинила бы Джесс на светлой замше, и закусила губу.
Все было безукоризненно, каждая вещь на своем месте, стены украшены динамичными картинами — без сомнения, оригиналами, — во всем чувствовались сдержанность и тонкий вкус.
Она вспомнила о своей кухне, где они с Сэмом провели столько счастливых часов, и задалась вопросом: как он вытерпел ее убожество, если привык к такой роскоши?
— Ну, что скажешь?
— Великолепно, потрясающе! — восхищенно воскликнула она, и Сэм обнял ее.
