Проводив Герберта, Летиция пребывала в прострации. Она звонила мужу, но тот был немногословен, обсуждая лишь общие темы и не касаясь в разговоре того, что больше всего интересовало Летицию.
И вот он вернулся. Еще более молчаливый и неразговорчивый. Он передвигался по их небольшому дому словно тень. И был очень задумчив.
Летиция старалась не затрагивать животрепещущую тему. Однако ей было тяжело бороться с самой собой. Видя, как муж превращается в непонятно кого, и в то же время не имея возможности выяснить действительное положение вещей и, возможно, оказать помощь, Летиция чуть не впала в депрессию.
И вот Герберт позвонил. Она слышала только вторую часть разговора, но поняла, что беседа не была такой уж приятной.
— Что она ответила? — мягко поинтересовалась Летиция, приближаясь к мужу и обнимая его.
Герберт вздохнул.
— Она сказала, что давно уже простила меня, — глухо произнес он.
Летиция грустно улыбнулась.
— Она очень тебя любила, — прошептала она.
— Нет, — отмахнулся он. — Она любила своего мужа Йена. До меня ей все эти годы не было никакого дела.
— Только любящая женщина может позволить себе простить такое, — пояснила Летиция.
Герберт отстранил ее, вгляделся в любимое лицо.
— Я благодарю судьбу за то, что она послала мне такую чуткую и понимающую жену, как ты, — признался он.
Летиция улыбнулась. Она видела, что это правда, и была рада, что период охлаждения в их отношениях закончился.
— Когда Трейси возвращается из командировки? — поинтересовался Герберт.
— Она сказала, что через несколько дней, — ответила Летиция. — Наша девочка обещала нас навестить.
— Ну и хорошо, — улыбаясь, добродушно заметил Герберт. — Посидим за одним столом как в старые добрые времена.
Летиция обняла его, прижалась к груди.
— Конечно, милый, — ответила она.
14
Самолет дернулся и остановился. Трейси облегченно вздохнула. В последние пару недель она чувствовала небывалую усталость. Внутренний голос подсказывал ей, что пора бы взять отпуск и уехать куда-нибудь дней на десять. Да и Джессика советовала это сделать.
Трейси сознавала, что подруга права. Работа не помогла ей забыть Джона. Каждый день, каждую свободную минуту мысли ее возвращались к нему, к их поцелую, к тому желанию, что будили в ней его ласки.
И Стефани… Трейси очень хотелось навестить ее, однако она так опасалась встречи с Джоном, что малодушно откладывала этот момент, ссылаясь на дела.
Трейси очень страдала. Она просто не представляла, как следует поступить в сложившейся ситуации. Гордость не позволяла ей позвонить Джону. Да и что она скажет? Прости, Джон, я была полной дурой? Нет, второй раз это уже не пройдет. Он не примет ее. Она чувствовала, что не примет.
К тому же, как нарочно, в последний день перед отлетом к родителям на глаза Трейси попалась небольшая заметка в светской хронике. Там говорилось, что Джон Бродерик был замечен в компании одной известной фотомодели. После этого уик-энд в гостях у Герберта и Летиции прошел для Трейси словно в аду.
Она представляла себе во всех картинах своей богатой фантазии, как Джон и эта худосочная фотомодель занимаются любовью, и ей было плохо.
Родители видели, что дочь страдает, но так и не смогли выяснить, где кроется корень всех зол.
Герберт стал мягок и благодушен. Сбросив старый груз, он начал меняться. И перемены эти были к лучшему.
Трейси приятно было видеть, как отец буквально превратился в другого человека. Но даже это не прибавило ей настроения. Собственная судьба одинокой женщины, загнанной в угол, неоспоримо перевешивала чашу весов в свою сторону.
Трейси так и уехала, оставив родителей в недоумении относительно своего состояния. Ну не смогла она признаться им, что влюбилась по уши в сына Стефани, что просто жить не может без него, что в каждом мужчине пытается увидеть его. Это было похоже на бред. Однако Трейси, сознавая все это, ничего не могла с собой поделать.
И вот теперь она снова в Сан-Диего.
Она знала, что Джессика встретит ее в аэропорту. И неожиданно поняла, как сильно соскучилась по подруге.
— Не скажу, что выглядишь потрясающе, — укоризненно заметила Джессика, когда они обнялись. — Ты похожа на загнанную лошадь.
— Поверь, — невесело усмехнулась Трейси, — что я именно так себя и чувствую.
Джессика сочувственно вздохнула.
— Пойдем, — снисходительно позвала она. — Отвезем твои вещи домой, ты примешь душ, и мы поедем куда-нибудь перекусить.
Она говорила так уверенно, что Трейси не рискнула противоречить, хотя и чувствовала, что с большим бы удовольствием осталась дома.
— Кстати, я все узнала: ты летишь послезавтра, — сообщила Джессика, когда они уже были в машине.
Трейси удивленно посмотрела на подругу. Она уже успела забыть, что Джессика обещала все уладить с ее отпуском.
— Как тебе это удалось? — полюбопытствовала она.
— Ну… — Джессика пожала плечами. — Не будем вдаваться в подробности. Главное, что ты должна быть к этому времени готова, поэтому завтра мы с тобой отправимся по магазинам, чтобы приодеть тебя.
Трейси фыркнула.
— Купальник и пара сарафанов у меня найдутся, — с улыбкой заметила она.
Джессика отрицательно замотала головой.
— Нет, нет и нет, — авторитетно заявила она. — Ты у меня начнешь с этой поездки новую жизнь. А туда надо войти, полностью поменяв свой гардероб!
Трейси рассмеялась.
— Джесс, я не готова тратить деньги на наряды! — воскликнула она. — Тем более что у меня всего достаточно.
Подруга снисходительно покосилась на нее, почти сразу переведя взгляд на дорогу.
— Забудь об этом, Трейси, — безапелляционно произнесла она. — Ты должна быть самой красивой. И ты будешь… А там… — Она замолчала на несколько мгновений. — Кто знает?
Трейси покосилась на нее.
— Что-то меня пугает это твое «кто знает», — пробормотала она.
Джессика беззаботно махнула рукой. — Поверь мне, не стоит из-за этого так волноваться, — заявила она.
Трейси вышла на балкон и потянулась. Кругом царил настоящий рай. Она и подумать не могла, что существуют еще такие уголки природы, где отдыхают сердце и душа.
Джессика постаралась на славу. И Трейси первым же делом поблагодарила ее, как только заселилась в номер.
— Ты еще не на пляже?! — воскликнула Джессика, как только услышала по телефону жизнерадостный голос подруги. — Да ты в своем уме?! Ну-ка немедленно надевай купальник, тот самый, что мы с тобой купили последним!
