Мистер Фэнкот, как зачарованный, глядя на нее, громко вздохнул.
– Нет, мама, я не думаю, что он исправился! Наоборот, создается впечатление, что он становится все более беспутным! И должен сообщить тебе, что когда меня и Ивлина исключили из университета, это случилось не из-за каких-то юбок! Просто это был один из наших розыгрышей – лучшее из всего, что мы когда-либо проделывали!
– Все это пустяки, мой дорогой! – сказала она кротко. – Без сомнения, все было именно так, как ты говоришь! Я просто подумала, что если он залез в долги, то, по крайней мере, стал больше похож на члена семьи Клиффов, чем сам Космо, – тот ведь такой скряга, что можно подумать, что его в детстве подкинули. Но это не имеет никакого значения: в самом деле, будем надеяться, что Эмброуз не слишком исправился: совсем ни к чему, чтобы Кресси вдруг воспылала к нему нежными чувствами. Ты видишь, что все не так уж плохо?
– Конечно! – ответил он с подозрительным жаром. – Ты все сделала наилучшим образом, мама! Нам остается только надеяться, что леди Стейвли найдет моих дядю и тетю столь нестерпимо надоедливыми, что захочет побыстрее откланяться.
Она встала и взяла шляпку со стола. Поглаживая подбородок Кита перьями, она возразила:
– Напротив, еще очень много дел, которые нужно сделать, – хотя я прекрасно знаю, что ты не будешь заниматься всеми этими приготовлениями, ужасное ты создание! И хотя, я полагаю, леди Стейвли действительно сочтет Космо и Эмму смертельно скучными, она будет довольна, увидев Бонами, не правда ли? Она знакома с ним сто лет, и он очень хороший игрок в вист!
Кит открыл рот от изумления.
– Боже мой, я не предполагал, что все реально! Не хочешь ли ты сказать, что тебе удалось убедить Риппла покинуть Брайтон, чтобы приехать в деревню, которую он терпеть не может так же, как и ты, и играть в вист по маленькой с леди Стейвли?
Она подняла брови:
– Почему ты думаешь, что пришлось его убеждать, господин Грубиян?
– Прошу прощения, мама! Он тебе действительно предан!
Она радостно засмеялась:
– Да, кроме того он чрезвычайно добродушен и годами привык думать о том, что любит меня даже больше, чем обед. Это, конечно, не так, но я никогда не дам ему повода подозревать, что знаю об этом. Поэтому я должна позаботиться, чтобы ему готовили его любимые блюда. Надо поговорить с поваром, чтобы каждый день посылали в Брайтон за свежей рыбой. Ну, раз уж мы в Рейвенхерсте, я полагаю, мы должны устроить открытый прием, которого не устраивали в прошлом году из-за траура по папе. О, дорогой, какую уйму дел мы должны сделать! Я не удивлюсь, если лишусь сил к приезду гостей!
В течение следующих нескольких дней все домочадцы, разумеется, сбивались с ног, а миледи участвовала во всех приготовлениях раздачей большого количества несовместимых друг с другом приказов, составлением множества неудачных планов приема гостей, затем их отменой и отправкой младших слуг с поручениями, которые в дальнейшем оказывались необязательными. Но никто не был на нее в претензии, так очаровательно она отдавала свои приказы и так мило благодарила каждого, кто прислуживал ей. Вместо этого лондонские и деревенские слуги во всем обвинили друг друга, и гражданская война в доме велась до тех пор, пока Кит твердо не объявил, что не желает больше слышать никаких жалоб и склок.
Только два человека оставались безучастными: мисс Римптон, которая высокомерно держалась в стороне от любого вопроса, не касающегося непосредственно гардероба миледи и ее собственной утонченной персоны, и повар, который слушал с величайшей вежливостью приказы и напоминания и продолжал управлять своим королевством так, как считал нужным.
В течение этого, к счастью, короткого, периода напряженности Киту представилась возможность лучше, чем когда-либо, увидеть, насколько расточительна его родительница.
Перед ее приездом он был удивлен, обнаружив, что новая элегантная четырехместная коляска, которую он увидел на подъездной аллее, была одним из ее последних приобретений. В нее была запряжена пара красивых гнедых; кучер, остановившись и коснувшись шляпы, сказал ему, что он только что привел их после ежедневных упражнений. Кит, мысленно оценив этот выезд в триста фунтов, если не более, был сильно озадачен не только тем, что не знал об этом приобретении, но также тем, что в каретном сарае в Рейвенхерсте было несколько экипажей, и в том числе – комфортабельное изящное небольшое ландо. Как позднее объяснил ему Челлоу, ландо вышли из моды, и нельзя было ожидать, что миледи будет использовать устаревшую вещь даже во время пребывания в деревне. Когда же Кит отважился намекнуть своей маме, что, строго говоря, несколько расточительно приобретать дорогой экипаж и пару лошадей только для ее коротких и нечастых наездов в Рейвенхерст, она заверила его, что он ошибается, и убедительно доказала, что гораздо экономнее иметь запасное ландо и пару лошадей (с кучером) в Рейвенхерсте, чем беспокоиться и тратиться на то, чтобы доставлять свой собственный экипаж в Сассекс.
Поскольку перед отъездом с Хилл-Стрит с ней случился один из ее, к счастью редких, хозяйственных приступов, миссис Нортон и мистер Долиш, самый компетентный повар миледи, были изумлены и оскорблены прибытием посыльного, разгрузившего из своего громадного фургона ошеломляющее число коробок, в которых содержалось, среди других необходимых в доме предметов, сорок восемь фунтов восковых свечей, два бочонка настоящего спермацетового масла от фирмы «Баррет», два вестфальских окорока, несколько фунтов китайского зеленого чая, ванилин высшего сорта, сахар-рафинад от Питера ле Мойна с Кинг-Стрит в зеленой фирменной коробке, большое количество вафель от Понтера, а также полдюжины странных, но явно дорогих предметов, названных ее светлостью подставками для цветов, которые она когда-то увидела во время одной из поездок по магазинам и тут же поняла, что это именно то, чего ей не хватает в Рейвенхерсте. Она объяснила Киту покупку свеч и бакалейных изделий очень разумной причиной: как она могла быть уверена, что миссис Нортон, которая стала экономкой в Рейвенхерсте лишь недавно, запасла эти товары в достаточном количестве?
Кроме того, она воспитана в уверенности, что истинная экономия заключается в покупке всего самого лучшего, а так как ее неискоренимое убеждение, что самое лучшее можно приобрести только в Лондоне или Париже, простейший здравый смысл подсказал ей запасти все это в шкафах и кладовой миссис Нортон. Но поскольку миссис Нортон гордилась своими способностями и предусмотрительностью, ее чувства были серьезно оскорблены, пока леди Денвилл не объяснила со своей очаровательной улыбкой, что она заказала все это только потому, что знает, как порой бывает досадно, когда невозможно что-то достать для гостей именно в тот момент, когда возникает необходимость, и поэтому она, настолько, насколько может, старается избавить свою экономку от хлопот. Мистер Долиш, знавший свою госпожу значительно лучше, принял ее извинения с вежливым поклоном, однако сказал, что предпочтет приготовить вафли сам, – хотя вафли от Понтера очень даже пригодятся для открытого приема, – и что если ее светлость будет столь любезна, чтобы сообщить ему название и адрес фирмы, которой она заказала черепашье мясо, он немедленно аннулирует заказ, так как уже договорился о доставке в Рейвенхерст прекрасного черепашьего мяса. Более того, он сам лично выбрал и привез с собой из Лондона один йоркский окорок и один вестфальский, которые, он осмеливается предположить, удовлетворяют всем требованиям.
