— Ничего.
Как ни странно, на эту тему они больше не заводили разговора. Джервис просто предложил ей прогуляться по парку. Миссис Кларк в это время как раз встала с постели после нескольких часов сна и отпустила Морган, сказав, что той необходим отдых на свежем воздухе. Возможно, из-за усталости и занятости миссис Кларк не подумала о том, что Морган следовало бы взять с собой служанку. Морган это тоже не пришло в голову. Тем более что ее служанка в это время ехала с Каддиками в Лондон.
Кроме того, соблюдение этикета представлялось невозможным и даже излишним при сложившихся обстоятельствах.
Морган понимала, что скорее всего Аллен погиб. Но не хотела мириться с реальностью. Пока еще отказывалась.
— Был бы здесь сейчас Вулфрик… — неожиданно сказала она и умолкла.
— Вы этого действительно хотите, cherie? — спросил Джервис, ласково глядя на девушку.
Возможно, ее слова обидели графа.
— О, вы были так добры ко мне, — промолвила Морган. — Но я не могу злоупотреблять вашим участием. Вы и так потратили на меня уйму времени.
— Я делал это с удовольствием. Я ведь эгоист по натуре и вряд ли стану заниматься тем, что мне не по душе.
Неделю или две назад подобное заявление и тон, которым оно было произнесено, не оставили бы сомнений в том, что граф Росторн флиртует с ней. Сейчас же Морган склонялась к мысли, что Джервис сказал это вполне искренне, как настоящий друг.
— Вулфрик не побоялся бы признать реальность. Какой бы жестокой она ни была.
— Если вы действительно этого хотите, cherie, — проговорил Джервис, — я доставлю вас к нему.
— Он в Англии, — растерянно ответила она.
— Я отвезу вас туда, это нетрудно.
Морган забыла обо всем на свете. И о парке, и о лебедях, и об озере. Неужели ей придется сообщить эту ужасную новость братьям и сестре?
Аллен мертв.
— Я подожду еще несколько дней, — сказала Морган. — Возможно, он все-таки вернется… — Она не договорила, не представляя себе обстоятельств, при которых это могло бы произойти..
— Давайте присядем на несколько минут, — предложил Джервис, указав на скамейку среди деревьев.
Они сели. Морган положила руки на колени ладонями вверх и опустила голову, словно рассматривая их.
— У вас, наверное, такое чувство, что вас предали, cherie, — сказал граф.
— Вы имеете в виду леди Каддик? — Она сцепила руки. — Я и не вспомнила о ней. Я буду скучать по Розамонд.
— Я имел в виду вашего юного офицера, — мягко возразил Джервис. — Капитана Гордона.
— Он вовсе не мой, — возразила Морган. — И никогда не был моим.
— Но он так думал, — заметил Джервис, — а вы были уверены, что на него можно положиться. Но не будьте слишком суровы с ним. Ведь он был недавно ранен, а сейчас страдает от боли.
— За последние два дня я видела много раненых, лорд Росторн. Видела, как мужественно они переносят боль. Один солдат умирал, но не издал ни звука. Каждый из них просил, чтобы в первую очередь оказали помощь не ему, а его товарищам. Многие сокрушались, что доставили всем столько хлопот. Все они рассказывали о храбрости товарищей, а о себе ни слова. Зато капитан Гордон не переставал хвастаться своими подвигами.
— Он очень молод, cherie, — сказал лорд Росторн.
— В доме миссис Кларк, — вздохнула Морган, — сейчас находятся двое солдат, одному пятнадцать лет, другому четырнадцать. Один из них может умереть от ран.
— О, вы решительно настроены против капитана Гордона.
Она повернулась к Джервису и накрыла ладонью его руку.
— Перед тем как отправиться на войну, он сказал мне, что будет сражаться с французами за меня, — усмехнулась Морган. — Нарисовал себе красивую картинку, как средневековый рыцарь борется за честь дамы, которую любит. Но сегодня утром он боролся уже со мной. Думал только о себе и своем комфорте. Я рада, что оказалась не настолько глупа, чтобы влюбиться в него.
— О, cherie, — возразил Джервис, — вы очень умны. И я рад, что вы не станете грустить из-за человека, который недостоин вас. Он всего лишь павлин, светский щеголь и пустышка.
Морган рассмеялась.
Он осторожно положил ее руку себе на колено и погладил. С точки зрения юной леди, это был всего лишь дружеский жест, поэтому она не возразила, не отдернула руку.
— Он никогда меня не любил, — сказала Морган. — Ему это просто казалось. С мужчинами такое бывает. Стоит им увидеть хорошенькую девушку, поговорить с ней, и они воображают, что влюбились.
— Ах, cherie, — проговорил лорд, — разве это относится только к мужчинам? Женщины не такие?
Она хотела возмутиться, но подумала, что Джервис прав. Женщины проецируют свою любовь на какого-нибудь красивого мужчину, который восхищается ими. Она и сама такая. Разве ей не льстило восхищение капитана Гордона? Разве не из-за него она приняла приглашение Розамонд поехать с ними в Брюссель? Нельзя не признать, что доля правды в этом есть. А раз так, то это в высшей степени унизительно.
— В этом смысле женщины мало чем отличаются от мужчин. Их тоже прежде всего интересуют собственные чувства. Но любовь — это совсем другое. Это узнавание, попытка понять друг друга.
— А Морган Бедвин? Какая она? — спросил Джервис.
Морган вспомнила, как он поцеловал ее в лесу. А вчера она уснула у него на плече. Но она прогнала эти воспоминания. Сейчас он нужен ей не как мужчина, а как друг.
— Я и сама не знаю, какая я. А уж вам и вовсе не могу объяснить. Хотелось бы думать, что я независимая, упрямая, не дура. Однако я рассталась со своей опекуншей, чьей заботе меня вверил Вулфрик, осталась одна на чужбине, отпустила свою служанку. Мне в голову не могло прийти, что я способна ухаживать за ранеными, переносить вид крови и смерти без содрогания. Участие в сезоне считала для себя унизительным и в то же время мне нравилось посещать некоторые вечера. Я никогда не считала себя романтичной, но меня завораживал вид офицеров в красных мундирах… Именно поэтому я упросила Вулфрика отпустить меня в Брюссель. Война всегда вызывала у меня страх и отвращение, но я приехала в Брюссель, чтобы оказаться в центре исторических событий. Я была уверена, что ни за что не стану флиртовать со светским повесой, но оказалось, что это не так. У нас даже завязались дружеские отношения, что немало меня удивило. Как видите, я не могу ответить на ваш вопрос. — Она засмеялась.
— Вы слишком молоды, — с улыбкой произнес Джервис. — Не нужно строго судить себя. Вы только начинаете свой жизненный путь. Даже зрелый человек не знает, на какой поступок способен. А если бы мы это знали, представьте, до чего была бы скучна наша жизнь.
— Я уверена лишь в одном: я не только леди, но еще и женщина, и личность.
— Никогда в этом не сомневался, cherie, — промолвил Джервис.
