— Мне нет надобности оправдываться… Месье?..
— Я сенатор Фабр и считаю ваши манеры возмутительными! Неужели вы думаете, что момент для этого подходящий? На нас все смотрят.
Депутат призывал в свидетели толпу. Воспользовавшись суматохой, фотограф заснял сцену: Кюш попытался оправдать свою маленькую инсценировку.
— Не стоит воспринимать это так, сенатор. Я лишь хочу разоблачить убийцу. Я знаю, что момент не слишком удачный, но вы все в сборе… Поэтому я прошу положить ваши кинжалы в пластиковые пакетики с вашими именами.
— Я отдам то, что вы желаете получить, но знайте, ваше начальство меня услышит!
Сенатор отстегнул свой кинжал. Даже в таком простом жесте ярко проявился глубоко антипатичный характер депутата. Другие члены содружества последовали его примеру. Лейтенант Мартен начал собирать кинжалы, а капитан тем временем пытался успокоить разгоряченные умы:
— Напоминаю вам, что где-то скрывается убийца.
В момент сдачи кинжалов фотограф газеты «Сюд-Уэст» снова поспешно сделал несколько снимков.
— Мы еще с вами встретимся, можете мне поверить. Слова Фабра не расходятся с делом!
— Давайте сразу же назначим время встречи, согласны? Я должен снять с вас показания…
Разговор прервал немного смущенный Фернандо Барбоза. Он виновато заявил, что у него нет с собой кинжала, добавив при этом, что безуспешно перевернул весь дом.
Фабр упрекнул владельца гаража в том, что он снова дает повод для пересудов. Кюш начал проявлять нетерпение:
— Выпутывайтесь как хотите, берите бульдозер или металлоискатель, но отыщите мне кинжал. Иначе в моем списке вы будете подозреваемым номер один. Даю вам время до завтрашнего утра.
— Кроме него, все остальные на месте, патрон.
— Спасибо, Мартен, и благодарю всех за сотрудничество. Сенатор, когда я могу увидеть вас в своем кабинете?
— В четырнадцать часов, по крайней мере, хоть это будет улажено.
Капитан попрощался с присутствовавшими. Оба лейтенанта спустились с паперти, направляясь к мэрии. Довольный Анж Дютур обратился к полицейскому:
— Здорово! Это пойдет им на пользу. А то они слишком много о себе возомнили.
— А разве вам не надо менять колесо?
Раздраженный Кюш продолжил свой путь. А рыцари на паперти никак не могли прийти в себя. Трое журналистов, в том числе Дюкас, подошли к Фабру. Камера «Франс-3» увековечивает сцену.
— Ваши комментарии, сенатор?
Сидевший в холле мэрии служащий национальной полиции встал, чтобы поприветствовать своих молодых коллег, затем обратился к Наде:
— Конверт для вас, лейтенант.
— Благодарю вас.
Трое полицейских вошли в кабинет. Озадаченный Мартен наклонился к Наде:
— Ты видела инициалы на черных занавесях?
— Ах да, ты не в курсе… Священник был из аристократов… Лестрен де Лезиньян.
— Может, он и благородный, но приятелей у него, видно, было немного. Никого, кто принимал бы соболезнования.
— Это потому, что он последний в роду.
— Значит, именно по этому завещанию все его имущество отходит церкви?
— По правде говоря, кроме библиотеки, у него ничего нет. Так что составить подобный документ…
— Главное — сам жест, а не то, что передается в наследство.
— Ладно, Мартен, вместо того чтобы говорить глупости, вскрой лучше этот конверт.
Мартен вынул лист бумаги и стал молча читать.
— Это заключение об отпечатках ног. Капитан был прав, есть два вида следов. Одни с плоской подошвой, сорокового размера, другие — с рифленой, сорок четвертого размера. Второй вид теряется в подземелье. Служба антропометрических данных отмечает, что ни одного похожего следа на полу в винном погребе не обнаружено.
— Подожди, Мартен, это означает, что в тот вечер кто-то вошел через туннель?
— Выходит, так, а кроме того, отпечатки говорят о том, что кто-то топтался на месте. А это заставляет предполагать, что человек провел там какое-то время.
— Возможно, наш убийца подстерегал свою будущую жертву.
— Капитан Кюш, верно, будет доволен.
— Само собой. А это что?
— Снимки в натуральную величину каждого отпечатка.
— Ладно, подождем Тьерри и посмотрим это вместе с ним.
Мартен показал пакеты с кинжалами:
— А что мне делать с железками?
— Отдай их месье. Вы возвращаетесь в Бордо?
— Да, у меня приказ доставить их криминалистам.
— Отлично. Можете ехать, на сегодня это все, что у нас есть для Бордо.
Не прошло и двух минут после ухода курьера, как появился Кюш:
— Фабр устраивает перед журналистами шоу.
— Журдану это не понравится.
— Возможно, но тут я бессилен, в конце концов, главное, что у нас есть кинжалы. Курьер забрал их?
— Да, босс.
— Хорошо.
— И мы получили отпечатки следов из подвала де Вомор. Ты опять прав, следы были разные. Мартен, можешь дать ему заключение?
Лейтенант протянул заключение службы криминалистов своему начальнику, тот молча ознакомился с документом.
— Прекрасно, мы вышли на след. Что-то тут не так вокруг этого содружества. У тебя есть снимки?
— Да, держи.
Полицейский в присутствии двух лейтенантов принялся изучать фотографии.
— Сделай мне несколько копий. А ты, Мартен, беги к Монлору и проверь его подошву. Затем возьмемся за другого. Думаю, придется нагрянуть кое к кому с визитом.
Четырнадцать часов, Жаклина Турно проводила сенатора до кабинета, отведенного Кюшу:
— Это здесь, Жан Луи.
Мэрша удалилась, и бордоский депутат остался один на один с Кюшем:
— Давайте начнем, у меня много дел.
Для общения с полицейским Фабр избрал презрительный тон.
— Прежде всего я хочу поблагодарить вас за то, что вы приняли мое приглашение, я знаю цену вашему времени.
Не имея представления о характере Кюша, Фабр не догадался, что тот открыто насмехался над ним. Полицейский оправдывал свое поведение в соборе тем обстоятельством, что орудие преступления похоже на кинжал, которым пользовались в содружестве.
— Это возмутительно! Вы могли бы это сделать незаметно. За кого нас примут все эти папарацци? Я публичное лицо, каждый мой шаг и каждое мое слово отслеживают, разносят и преувеличивают. Вы понятия не имеете, какое влияние это может оказать за восемь месяцев до выборов…
