Донован Криди прислушивался к шагам Ласситера, который ходил из комнаты в комнату в Дозорном доме. Во всяком случае, он появлялся в комнатах, где им удалось поставить жучки.
Он слышал, как Ласситер отправил горничную в магазин по «указанию» Мэри за новыми бутылками джина «Гордон» и виски «Дьюарс», использовав этот простой, но эффективный способ остаться в доме одному на некоторое время.
Иногда Криди видел, как писатель проходил мимо окна. Он слышал, как Ласситер хлопает дверями и выдвигает и задвигает ящики. Автор детективов, похоже, проводил в доме Хемингуэя тщательный обыск.
Криди также слышал, как Мэри странно щелкает зубами… что-то тихо бормочет и иногда выкрикивает грубые, резкие ругательства.
Гектор
В спальне, которая, как решил Гектор, принадлежала Хему, он нашел самодельный секретер и деревянную полку, все отделения которой были заполнены рукописями. Гектор узнал некоторые из этих черновиков. Они все принадлежали Хему… несколько вариантов «Праздника». Но никаких следов той главы.
В процессе поисков Гектор наткнулся на закрытую дверь, которая, похоже, вела в кладовку.
Когда Мэри перестала владеть своими руками, Гектор убрал упавшую ей на колени сигарету, прежде чем она прожгла юбку. Когда он тушил окурок, за пуговицу его спортивной куртки зацепилась цепь с ключом, висевшая на ее шее.
По наитию Гектор наклонился к Мэри. Она таращилась на свой пустой стакан и бормотала:
– Пить, черт побери, хочу пить!
Он налил ей еще джина, затем нашел ножницы. Зашел Мэри за спину, встал за креслом. Пальцами ласково провел по ее шее, нашел тонкую золотую цепочку и прихватил ее лезвиями ножниц. Затем через плечо протянул Мэри ее стакан.
– Вот твоя выпивка, лапочка, – сказал он.
Когда она брала стакан трясущейся рукой, он разрезал цепочку и затем, делая вид, что ласкает ее, поймал падающий ключ.
– Мне надо взять новую пачку сигарет из машины, лапочка. Вернусь через секунду, – сказал он.
Теперь ему придется поторопиться с этим гребаным обыском.
Мэри вроде занялась своим стаканом, уставившись на обложку журнала, лежащего на столике.
Почти не дыша, Гектор попытался открыть этим ключом кладовку, услышал щелчок и сумел полностью повернуть ручку.
Он оглядел кладовку – все драгоценные винтовки и ружья Папы выстроились рядами… куча коробок с патронами и пулями.
И еще полки, заполненные рукописями.
Он оставил дверь приоткрытой, чтобы слышать, когда вернется горничная.
Гектор надел презираемые им очки и принялся копаться в неопубликованных работах Хема.
Он искренне изумился, что, несмотря на спешку, вызванную обстоятельствами, почувствовал волну симпатии при виде почерка Хема – бегущие вниз строчки, корявый почерк, который всегда напоминал детские каракули, даже когда Хем уже был на финишной прямой, больной и пытающийся закончить те романы, которые начал еще в конце пятидесятых.
Рукописи Хема удивили Гектора также тем, что его первые и последние черновики были в общем и целом очень близки. Каким-то образом, по непонятной причине, проза Хема всегда лучше всего получалась с первого раза.
Хем явно думал по-другому – отсюда многочисленные исправления, вставки целых параграфов, написанные вертикально на полях страницы и даже иногда на обороте страницы. Бесконечные исправления, выбросы и дополнения сплошь и рядом. Разница в композиционном стиле играла для Гектора большую роль в поиске фальшивок.
Гектор искал наименее потрепанные страницы, заключив, что, скорее всего, именно в них может найти то, что ищет.
Мэри
Мэри внезапно осознала, что она горит. С нее стекал пот, горло пересохло… сердце бешено колотилось. Она прищурилась. Это там пыль на кофейном столике?
Правильно, пыль.
Бесполезная прислуга. Разозлившись, Мэри позвала горничную. Никто не отозвался. Она была в доме одна. Ей смутно припомнилось, что были гости, но, наверное, она что-то перепутала. Черт, даже прислуги нет.
Пропади она пропадом, эта горничная. Черт бы ее побрал!
Мэри с трудом поднялась и рванулась на кухню за мокрой тряпкой. Она вытрет пыль сама. И подметет.
– Чтоб она сдохла, эта прислуга!
Тут она сообразила, что все время говорит вслух. Ну и что? Все равно она одна. Мэри улыбнулась и подмигнула своему отражению:
– Нет никого, кто бы обозвал меня психом.
Выжимая мокрую тряпку, Мэри вдруг заметила, что некоторые ящики неплотно задвинуты. Эти дверцы шкафа никогда не оставляли открытыми.
– Кто-то тут есть, – громко сказала она сама себе. Разумеется, они снова здесь появятся.
Еще шпионы.
Кругом глаза, постоянно наблюдают… Бродят вокруг, подсматривают, как снаружи, так и внутри дома.
Глаза Мэри искали тени или фигуры, которые бы промелькнули мимо дверей, пока она наливала себе новую порцию спиртного. Побольше джина, остального можно поменьше или вообще пропустить: при первом глотке она не смогла определить точно. Мэри начала вытирать пыль, торопливо, отдельными участками, одновременно постоянно прикладываясь к стакану и вслух ругая исчезнувшую горничную и всех этих шпионов, ошивающихся сейчас вокруг ее дома.
– Ах да, гребаные шпики. Мы же собирались принять какие-то меры против них, разве нет?
