Со слезами счастья она легонько коснулась его лица, прежде чем вернуть поцелуй.
— Зачем ты придумала все это про Жана-Луи? — осторожно спросил он.
— Тсс! — Патриция приставила палец к его губам. — Никаких серьезных разговоров. Прошу тебя, не сейчас.
— Ты права.
Он подхватил ее на руки и принес в душевую. Они стояли рядышком, орошаемые каскадами струящейся воды. Он осторожно вымыл ей живот и грудь, и они снова принялись целоваться, забыв обо всем. Наконец Майлз выключил душ, отыскал полотенца и банные халаты и унес Патрицию на второй этаж в собственную спальню.
— Не слишком ли широкая у тебя кровать? — спросила она.
Он снял полотенце, обернутое вокруг ее головы.
— Дай-ка я подсушу тебе волосы.
Она села на кровати, откинув назад голову, а Майлз пристроился на коленях сзади. Свободный халатик соскользнул с ее плеч, обнажив роскошную грудь.
— Сейчас же накинь халат, — приказал он.
— Зачем? — невинно спросила Патриция, прекрасно понимая, в чем дело.
— Если ты этого не сделаешь, я за себя не отвечаю.
— Неужели? — она обернулась, скосив глаза. — Так чего же ты ждешь?
— Вот ведьма, — простонал он и начат легонько ласкать ей грудь, но вскоре этого оказалось недостаточно.
Патриция взлетала на головокружительные вершины блаженства, пока они оба не вскрикнули в момент кульминации.
— Теперь у этой кровати появилась и хозяйка, — сказала она чуть позже с сонным смешком.
— Ты станешь моей женой? — спросил Майлз хриплым, срывающимся от волнения голосом.
— Женой… — Она попробовала слово на вкус, улыбаясь с закрытыми глазами. — Звучит неплохо.
— Правда? — Он приподнялся на локте, не веря своим ушам.
Ответом ему был пристальный взгляд русалочьих глаз.
— Истинная правда, — заверила его Патриция.
— Я… я боялся, что этого не случится никогда, — задыхаясь, вымолвил он. — Быть в дюйме от счастья и внезапно потерять все… — Говорить он уже не мог, и лишь порывисто прижал к губам ее руку.
— Наверное, мы с самого начала были созданы друг для друга, — отозвалась она хрипловатым голосом.
— Да, все было предопределено. Я знал это с тех пор, как впервые увидел тебя.
— Мы скоро поженимся?
— Очень скоро, любовь моя.
— И будем вместе каждую ночь?
— И каждое утро, — торжественно объявил он.
— А утром можно? — усомнилась Патриция, уткнувшись носом в его грудь.
— Если ты замужем, то можно, — великодушно разрешил Майлз.
Она прыснула, но вдруг капризно надула губки.
— Пить очень хочется.
— Пойду поищу чего-нибудь. — Он поцеловал ее в ямочку на шее. — Только никуда больше не исчезай!
— Торжественно обещаю навсегда остаться в этой постели, — рассмеялась она.
Пока Майлз ходил в гостиную. Патриция задремала, и ему пришлось лизнуть ее плечо, чтобы заставить очнуться.
— Ух ты, шампанское! — воскликнула она.
— Держи, малышка. — Он откупорил бутылку и наполнил два высоких фужера. — За нас с тобой и за то, чтобы все наши ночи были такими же прекрасными, как эта.
— За это надо непременно выпить, — оживилась Патриция, жадно припадая к напитку.
— Тебе никто не говорил, что шампанское полагается пить маленькими глотками, а не опрокидывать залпом? — с улыбкой глядя на нее, сказал Майлз.
— Учту на будущее, — притворно сконфузилась она, подставляя опустевший фужер для новой порции.
Он спускался в винный погреб в халате, но сейчас одним движением освободился от своего одеяния.
Патриция глядела на него, как завороженная. Его стройному телу мог бы позавидовать любой атлет, и ей сразу вспомнился Давид, знаменитое творение Микеланджело.
— Ты великолепен, — прошептала она.
— А ведь ты не впервые видишь меня обнаженным, — усмехнулся он. — Помнишь, как я купался в бассейне, а ты подсматривала?
— Ты меня заметил! — ахнула она.
— Нет, я не видел тебя, но чувствовал, что ты рядом. Я становлюсь настоящим экстрасенсом, когда дело касается тебя.
— Ты всегда им был, — рассмеялась Патриция. — Помнишь, я когда-то спряталась в буфе… — Она в ужасе прикусила язык и, пытаясь сделать вид, что ничего не произошло, поспешно заговорила с напускной небрежностью: — Ведь ты разыскал меня в Париже! — Голос ее задрожат и смолк, когда она перехватила потрясенный взгляд Майлза.
Отшатнувшись, он крепко сжал кулаки. Лицо его потемнело.
8
Патрицию выдали глаза. Те самые изумительные глаза, которые так сводили с ума ее возлюбленного и совсем недавно помогли ему отыскать утраченное счастье.
Только ли смятение и ужас стояли сейчас в них? Майлз ясно разглядел и чувство вины. Он словно дочитал книгу со счастливым концом и обнаружил в конце примечание, не оставлявшее камня на камне от удивительно правдоподобной истории. Простые pi ясные ответы на вопросы, которые так мучили его, внезапно оказались сплошной ложью.
Почти физически ощутив этот удар, Майлз конвульсивно дернулся и издал не то стон, не то рев — от боли и гнева на судьбу, которой мало показалось его прежних страданий.
И она еще смеет нагло выкручиваться! Так и водила бы его за нос, если бы не проговорилась. Эта мысль наполнила его такой яростью, что у него перед глазами поплыли темные круги. Схватив Патрицию за локоть, он резко притянул ее к себе.
Ах ты дрянь! — прогремел он. — Жестокая маленькая стерва!
— Нет! Ты ничего не понял! — Патриция инстинктивно заслонилась, словно от удара, хотя Майлз и не думал поднимать на нее руку.
— Не понял?! — В его голосе клокотало бешенство. — Интересно, чего же я не понял?
Этот вопрос застал ее врасплох, и ему показалось, что он чувствует, как напряженно работает сейчас ее мозг в поисках ответа. Опять станет выкручиваться или попробует придумать уважительную причину? Насупившись, он ждал объяснений.
С неуверенной улыбкой Патриция поднесла свободную руку к виску.
— Я… я что-то вспомнила, да? Наверное, память начинает ко мне возвращаться…
— Или ты ее никогда не теряла и лгала мне все это время, — перебил он с ледяным презрением. — Это какой-то особо изощренный вид игры? Для тебя существует хоть что-нибудь святое?
— Да, — хрипло вымолвила Патриция. — Моя любовь к тебе. Она всегда…
— Ложь! бросил ей в лицо Майлз. — Я сыт по горло твоими небылицами. Мне нужна правда, слышишь?! — рявкнул он, встряхивая ее как тряпичную куклу. — Все, все было ложью, ведь так? Ты никогда не теряла память!
