и заниматься самоистязанием не хотелось.
Нас встретила широкой улыбкой Ангелина. Карие глаза девушки сверкнули при виде мужчины, стоящего рядом со мной, разглядывая его с головы до ног. Я ухмыльнулась и прошла мимо, коротко кивнув ей. В зале царила полнейшая чистота. Никакого намека на вчерашний банкет. Официанты обслуживают пришедших посетителей. Бармен натирает бокалы и с легкой ухмылкой посматривает на меня. Конечно, он видел, что я пришла сюда с Глебом. Тут же нахмурилась. Теперь все будут думать, что я здесь оказалась через постель. Тут и официант заметил, как Глеб опустил руку мне на поясницу, подталкивая вперед. Отпрянула от мужчины, пулей направляясь в кабинет, чтобы скорее скрыться от всех этих взглядов. За спиной послышался смешок, что взбесило еще больше. Самодовольный кретин. Ему то что? Он здесь хозяин, а я наемный персонал. Но все же имею как-никак здесь управляющую должность. Значит, нужно взять себя в руки и пресечь возможные слухи на корню. А еще я ждала. Ждала, что Он все-таки позвонит. Но так и не позвонил. Ни сегодня, ни на следующий день. Даже через неделю была тишина. Хотя его номер я вынесла из черного списка еще в тот злополучный вечер, во время открытия ресторана.
Дни превратились в рутину с чередой дом-работа-дом. Правда, если учесть, что жила я у Глеба в роскошной квартире, которая находилась в одном из жилых комплексов Москвы, то все не так уж и плохо. К тому же на днях мы наняли на работу администратора с хорошими данными. Теперь у меня будет больше свободного времени. Глеб на удивление не подкатывал ко мне яйца, что очень радовало. Только вот его частое внимание в сторону официантки Марины слегка напрягало. И нет, это не ревность. Просто девочка очень скромная и добрая. К тому же ответственно подходит к выполнению своих обязанностей. Поэтому, если этому ловеласу взбредет в голову ее соблазнить, то ничем хорошим это не кончится. К серьезным отношениям Глеб не готов, а для простого перепиха девчонка не подходит. Поэтому всеми правдами и неправдами я стараюсь делать так, чтобы они не пересекались.
Задумавшись о глубоком, я не заметила, как дверь кабинета открылась, и на пороге появилась моя разлюбезная сестренка. Вот не ожидала, что она вспомнит вдруг о моем существовании. И что, спрашивается, приперлась?
— Привет! — важной походкой сестра направилась к дивану.
— Привет! Не ожидала тебя здесь увидеть, — непринужденно ответила, стараясь не выдавать своего волнения. Надеюсь, что она не в курсе моих приключений с отцом ее будущего ребенка.
— Да, можно сказать, я тут по делу, — странный пристальный взгляд сестры заставил меня подобраться.
— Какому?
— Мне тут как бы жить негде. А квартиру снимать очень затратно. Хотела вот у тебя денег попросить, — пропела без капли стеснения Вероника.
— Ты знаешь, я, конечно, благодарна тебе и все такое. Но вообще-то я нахожусь в таких же условиях, как и ты. И денег у меня лишних не имеется. При первой возможности сама планировала снять квартиру.
— Ну, насколько мне известно, жить тебе есть где. Да и к тому же Глеб не выгонит тебя, если ты хорошенько попросишь, — странный намек с ее стороны и пристальный лукавый взгляд говорили о не простом диалоге.
— Я не собираюсь пользоваться его гостеприимством бесконечно. Это некрасиво.
— А мне и не надо бесконечно. В ближайшее время я планирую вернуться к прежней беззаботной жизни, и от тебя мне не потребуется больше ни-че-го, — на ее лице просияла загадочная улыбка, которая выражала полную уверенность девушки в своих словах.
— Слушай, Вероник, у меня правда нет свободных средств. Тем более, с чего ты их будешь отдавать?
— В каком смысле отдавать? Я их хочу взять безвозмездно, — с возмущением ответила сестра. А я просто выпала в осадок. Ни хрена себе заявочки!
— Что?
— Ну, что-что. Что тут не понятного? Я тебе работу подогнала? Подогнала. Будь добра отплатить за такой подарок.
— Ты совсем что ли? Знаешь, я тебя ни о чем не просила.
— Просила или нет, совсем не важно. Важно то, что ты сейчас имеешь работу, за которую ты мне должна.
— Вот это ты, сестра, даешь. Не ожидала от тебя такой подставы. Может мне тебе еще и опошлять с каждой зарплаты процент? — разозлилась я.
— Будешь много разглагольствовать, то это станет очень актуальным предложением, — вполне спокойным голосом продолжала гнуть свою правду сестра.
— А может мне свое место для тебя освободить? А что? Будешь работать на готовом месте, а я уж как-нибудь перебьюсь. Возможно и домой уеду. Там такую подставу мне никто не подкинет.
— Ты мне тут не запевай. Я ничего лишнего и сверхъестественного не прошу. И если ты думаешь, что я не знаю о твоих курортных приключениях, то очень сильно заблуждаешься. Очень уж красноречивые фотки, где ты с моим женихом развлекаешься, у меня имеются!
Вот теперь я словно воды в рот набрала. Стыд горячей волной накрыл меня с ног до головы, окатывая мелкой дрожью.
— О чем ты говоришь? — стараясь ни чем не выдать свой страх, обратилась к сестре.
— Не строй из себя дуру. Я на эти уловки не поведусь. И к тому же в Самаре тебе жить тоже больше негде. Отец продает твою квартиру, чтобы помочь нашей матери. А если ты думаешь, что сможешь укатить и жить с отцом, то обломаю тебя. Вот эта фотография дойдет до нашего папочки, — она повернула ко мне свой телефон, на экране которого была я в объятиях ее жениха. Информация о продаже квартиры, в которой я прожила несколько лет, и о какой-то помощи безалаберной родительнице отходили на задний план. — Как думаешь, как он отнесется к тебе?
Мои глаза чуть не выпали из орбит от шока.
— Я не знала, что он с кем-то встречается. Тем более с тобой, — попыталась оправдаться.
— Ну, этого ты доказать отцу не сможешь. А я могу наплести все, что угодно. Да такое, что ты до конца своей жизни появиться на пороге дома не сможешь, — буквально с ненавистью выплюнула Вероника эти слова, вставая с дивана. — Даю тебе три дня. Сто тысяч должны быть предоставлены мне в срок. Если их не будет, то фотка уйдет отцу. Плюс пятьдесят тысяч штрафных. Если не уложишься и на четвертый день, фотки отправятся в сеть с самым позорным разоблачением.
— Вероник, ты дура? Ты навредишь не только мне, но и Славе. Ты хоть подумала об этом? — пыталась я достучаться до благоразумия своей родственницы.
— Ничего с ним не будет.
— Нет, ты точно
